Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 37. Я не стала протестовать, когда он взял мою упаковку с пилюлями и одну за другой вытряс

Я не стала протестовать, когда он взял мою упаковку с пилюлями и одну за другой вытряс в унитаз маленькие желтые таблетки. Если бы кто-нибудь шесть месяцев назад сказал, что я позволю своему любовнику — мужу — без моего согласия спустить в унитаз мои противозачаточные таблетки, я рассмеялась бы этому человеку в лицо. Адам вытряс из упаковки последнюю таблетку, потом взял меня за руку и молча повел в спальню. Когда мы занимались любовью, он был очень нежным и просил меня все время смотреть ему в глаза. Я не протестовала. Но мой мозг все время был занят яростными расчетами. Возможно, он не знает, что эффект от пилюль сохраняется в течение какого-то времени, и к тому моменту я миную это месячное окно возможностей. Я догадывалась, что по крайней мере ближайшие две недели не забеременею. У меня было время. И все же я чувствовала, что он высаживает в меня ребенка, а я просто лежу на спине и принимаю его без всякой попытки протестовать. Это заставило меня понять, насколько мало я задумывалась о судьбе старых жен или партнерш алкоголиков. Катастрофа надвигается, приливная волна вот-вот накатит на пляж, где отдыхают люди. К тому моменту, когда ее видишь, ты уже не в силах с ней бороться или сопротивляться ей, и она поднимает тебя и уносит на своем гребне. Полагаю, однако, что я слабо представляла себе многие вещи. Большую часть жизни трагедии обходили меня стороной, и я не задумывалась должным образом о том, как живут и страдают другие.

Когда я всматривалась в события последних нескольких месяцев, каждый раз ощущала стыд за то, с какой легкостью отринула прежнюю, любимую жизнь: семью, друзей, свои интересы, свое мировосприятие. Джейк обвинил меня в том, что я сожгла мосты, и это придало моему поведению ореол безоглядности и возвышенности. Но ведь я отвергла еще и людей. Теперь мне нужно было привести в порядок свои дела или по крайней мере сделать жест примирения в адрес тех, кого мое поведение, быть может, заставило страдать. Я написала письмо родителям, говоря, что понимаю, что давно с ними не виделась, но они всегда должны помнить, что я их очень люблю. Отправила открытку брату, к которому последний раз ездила год назад, постаравшись быть жизнерадостной и любящей. Я позвонила Полин и оставила на автоответчике сообщение, где интересовалась ходом беременности, говорила, что хотела бы в ближайшее время повидаться с ней, и сообщала, что соскучилась. Я послала запоздалую карточку Клайву — поздравление с днем рождения. И, собравшись с духом, позвонила Майку. Он казался скорее подавленным, чем обиженным, но мой звонок вроде бы не был ему неприятен. Он собирался на следующий день ехать в отпуск с женой и младшим сыном в Бретань, это был его первый отпуск за многие годы. Я прощалась со всеми, но они об этом не знали.

Я решительно разрушила свой прежний мир и теперь пыталась спланировать, как обрушить и свой новый мир, чтобы получить возможность из него сбежать. Бывали еще времена — с каждым проходящим днем все реже, — когда мне казалось невозможным поверить, что все это происходит со мной. Я замужем за убийцей, красивым голубоглазым убийцей. Если он когда-нибудь узнает о том, что мне все известно, то убьет и меня, в этом сомнений не было. Если я попытаюсь скрыться, то он тоже убьет меня. Найдет и убьет.

В тот вечер я приготовилась пойти на лекцию, где докладчик рассматривал новые данные о зависимости между лечением бесплодия и раком яичника: отчасти потому, что тема была отдаленно связана с моей работой, отчасти потому, что с ней выступал мой знакомый, но главным образом для того, чтобы побыть вдали от Адама. Он будет ждать меня снаружи и, конечно, я не смогу противиться тому, чтобы муж пошел со мной, если он будет на этом настаивать. Но на сей раз мы вместе будем находиться в моем мире, в мире убедительных научных поисков, эмпиризма и временной безопасности.

Адам не ждал меня на улице. Мое облегчение было так велико, что походило на возбуждение. У меня мгновенно стала легче походка, прояснилось в голове. Все выглядело по-иному, когда он не стоял, ожидая моего появления в дверях и глядя на меня напряженным, задумчивым взглядом, который для меня теперь стал загадкой. Что это, ненависть или любовь, страсть или намерение убить? Эти пары всегда были тесно связаны с Адамом, и снова мне вспомнилась — с дрожью настоящего отвращения, смешанного со жгучим стыдом, — жестокость нашей брачной ночи в Лэйк-дистрикт. Я почувствовала, что нахожусь в ловушке долгого серого утра следующего дня.

Я прошлась пешком до лекционного зала, что заняло у меня четверть часа, и, когда завернула за угол, чтобы подойти к зданию, увидела его. Он стоял у входа с букетом желтых роз. Женщины, проходя мимо, с вожделением посматривали на него, но он, казалось, этого не замечал. Его глаза искали только меня. Он ждал меня, но с другой стороны. Я остановилась и юркнула в ближайшую дверь, так как к горлу подступила волна тошноты. Мне никогда от него не скрыться: он всегда на шаг опережал меня, всегда ждал, всегда прикасался и прижимал к себе, не отпускал ни на минуту. С меня его было достаточно. Я подождала, пока не уляжется паника, затем осторожно, чтобы он не увидел, повернулась, побежала вниз по улице и свернула за угол. Там я махнула такси.

— Куда едем, дорогуша?

Куда? Куда я могла ехать? Я не могла убежать от него — ведь тогда он поймет, что я все знаю. Я пожала плечами, ощутив опустошающее поражение, и попросила водителя отвезти меня домой. В тюрьму. Я понимала, что долго так не выдержу. Ужас, который меня охватил при виде Адама, был практически осязаемым. Сколько еще я могу притворяться, что люблю его, что блаженствую, когда он меня ласкает, что вовсе не испугана? Мое тело бунтовало. Но я не знала, что делать.

Когда я вошла в дверь, зазвонил телефон.

— Алло.

— Элис? — Это была Сильвия, и ее голос звучал взволнованно. — Не думала, что застану тебя.

— Так почему звонишь?

— На самом деле я хотела поговорить с Адамом. Мне немного неловко.

Я вдруг почувствовала, что мои ноги стали холодными и мягкими, словно я вот-вот упаду в обморок.

— С Адамом? — спросила я. — С чего это тебе захотелось поговорить с Адамом, Сильвия?

На другом конце провода замолчали.

— Сильвия?

— Да. Слушай, я не собиралась рассказывать тебе, в смысле он хотел поговорить с тобой, но раз уж так случилось, то ладно. — Я услышала, как она затягивается сигаретой. Потом она заговорила: — Дело в том, что ты подумаешь, что это акт предательства, но однажды ты поймешь, что я действовала из дружеских побуждений: я прочитала письмо. А потом показала его Адаму. Я имею в виду, что он как гром среди ясного неба появился у меня дома, и я не знала, что делать, но я показала ему письмо, так как думала, что у тебя нервное расстройство или что-то в этом роде, Элис. То, что ты написала, — просто безумие, ты бредишь. Ты должна это понимать, конечно, должна. Я не знала, как быть, и показала это Адаму. Алло, Элис, ты слушаешь?

— Адаму. — Я не узнала собственного голоса, он был бесцветным, безжизненным. Я лихорадочно думала: больше нет времени. Время кончилось.

— Да, он держался великолепно, просто великолепно. Конечно, ему было обидно, Боже, так обидно. Он плакал, когда читал письмо, и снова и снова повторял твое имя. Но он не винит тебя, ты должна это понять, Элис. И еще, видишь ли, он опасался, что ты сотворишь какую-нибудь глупость. Это последнее, что он мне сказал. Он сказал, что в состоянии, в котором ты пребываешь, ты способна причинить себе вред.

— Ты хоть понимаешь, что наделала?

— Но слушай, Элис...

Я положила трубку, чтобы не слышать ее умоляющего голоса, и несколько секунд, словно в параличе, не могла сдвинуться с места. Комната казалась очень холодной и тихой. Был слышен каждый звук, скрип половицы, когда я переминалась на месте, бормотание воды в трубах, легкие вздохи ветра за окном. Вот оно. Еще до того, как меня нашли мертвой, Адам выразил опасение, что я способна причинить себе вред. Я бросилась в спальню, открыла комод, где прятала письмо Адели и записку Адама самому себе. И то и другое пропало. Я побежала к входной двери и тут услышала его шаги, пока далекие, в самом низу длинного лестничного марша.

Из ловушки не было выхода. Наша квартира находилась на самом верху. Я огляделась, зная, что других выходов нет, что спрятаться негде. Подумала было о том, чтобы позвонить в полицию, но я не успела бы даже набрать номер. Я вбежала в ванную комнату и открыла душ так, чтобы вода с шумом текла на плитки пола. Потом аккуратно задвинула душевую занавеску и, оставив дверь в ванную немного приоткрытой, со всех ног бросилась в гостиную, схватила ключи и нырнула в тесную кухню, где встала за дверью, за которой едва ли можно было скрыться. Журнал «Гай» лежал на разделочном столике на расстоянии вытянутой руки. Я взяла его. Хоть что-то.

Он вошел в квартиру и запер за собой дверь. Сердце у меня в груди бешено колотилось, оно громыхало так, что мне не верилось, что он ничего не слышит. Вдруг мне вспомнилось: у него букет цветов. Он сначала пройдет на кухню, чтобы поставить их в воду. О Боже, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Мое дыхание превратилось в хриплые всхлипы, в груди заломило. У меня вырвалось короткое рыдание. Я не могла с ним справиться.

Но потом каким-то чудесным образом страх исчез и вместо него появилось своего рода любопытство, словно я была посторонним наблюдателем собственной катастрофы. Считается, что перед внутренним взором утопающего мгновенно проносится вся его жизнь. В несколько секунд ожидания у меня в мозгу промелькнули картины нашей совместной жизни с Адамом; такое на самом деле короткое время, которое, однако, перекрыло собой все, что было прежде. Я смотрела, словно наблюдала за собой: тут первый взгляд через переполненную машинами улицу; первое занятие любовью, настолько лихорадочное, что теперь оно казалось почти комичным; день нашей свадьбы, когда я была так счастлива, что хотела умереть. Потом я увидела Адама с поднятой рукой; Адама с ремнем в руке; Адама, сжимавшего руками мою шею. Все образы сходились к настоящему моменту: к тому моменту, который ждет впереди, когда я увижу, как Адам меня убивает. Но страха больше не было. Я чувствовала себя почти умиротворенной. Я так давно не чувствовала себя умиротворенной.

Я услышала, как он идет через комнату. Мимо кухни. В сторону ванной, где шумел душ. Я приготовилась, ухватившись за новый замок, и напряглась всем телом.

— Элис, — позвал он. — Элис.

Сейчас. Я выскочила из кухни в прихожую и отперла дверь.

— Элис!

Вот и он, быстро идет ко мне, прижимая к груди желтые розы. Я увидела его лицо, великолепное лицо убийцы.

Я захлопнула дверь, вставила в скважину тяжелый ключ и стала лихорадочно его проворачивать. Ну, давай, пожалуйста, скорее. Замок щелкнул, я вытащила ключ и, не разбирая дороги, кинулась к лестнице. За спиной я услышала, как он барабанит в дверь. Он силен, о, Боже, он достаточно силен, чтобы выломать ее. Он с легкостью проделал это, когда вламывался в собственную квартиру, чтобы убить Шерпу.

Я неслась по лестнице, перепрыгивая через две ступени. В какой-то момент меня подвели колени, и я подвернула ногу. Но он не преследовал меня. Грохот за дверью становился все тише. Новый замок держал. Если мне удастся все это пережить, то у меня будет хоть немного горького удовлетворения от того, что он сам приготовил себе ловушку, когда сломал дверь, чтобы убить нашего кота.

Вот я и на мостовой. Я понеслась в сторону центральной улицы и, только добежав до нее, быстро повернула голову, чтобы посмотреть, не видно ли его. Не он ли это вдалеке? Я пробиралась через проезжую часть, лавируя между машинами, обегая велосипеды. Увидела злое лицо водителя, когда он выворачивал руль, чтобы не наехать на меня. У меня резко закололо в боку, но я не останавливалась. Если он догонит меня, я, конечно, стану кричать и выть, но все сочтут меня просто сумасшедшей. Ни один человек ни в коем случае не станет вмешиваться в домашний скандал. Мне показалось, что кто-то выкрикнул мое имя, но, может, это была всего лишь игра моего мятущегося воображения.

Я знала, куда направляюсь. Это находилось неподалеку. Еще несколько ярдов. Если бы только успеть. Я увидела синий свет, несколько автобусов, припаркованных во дворе. Я собрала последние силы, вбежала в дверь и резко, до неприличия резко остановилась у стойки, из-за которой на меня смотрело скучающее лицо полицейского.

— Да? — вяло сказал он и взял ручку, а я рассмеялась.


 


Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 62 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 26 | Глава 27 | Глава 28 | Глава 29 | Глава 30 | Глава 31 | Глава 32 | Глава 33 | Глава 34 | Глава 35 |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 36| Глава 38

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)