Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 18. Родители Свена всегда вызывали у Флоры недоумение

 

Родители Свена всегда вызывали у Флоры недоумение. Было в них нечто вульгарное, нечто, не соответствующее их положению. Оба высоченные и громогласные, а свекор еще и оглох с возрастом, так что свекровь вечно надсаживалась, чтобы докричаться до него. Оба любили соленое словцо, крепкое выражение, им нравилось шокировать людей. С детским воодушевлением они наблюдали, как отреагируют окружающие.

Свен ее подготовил.

– Они немного со странностями, я тебя просто предупреждаю, чтобы ты знала.

Несколько раз, когда она еще работала секретаршей, Ивар Дальвик приходил в контору, и их представили друг другу. Он крепко сжал ее руку и дважды спросил, как ее зовут.

– Ага, Флора... А можно фрекен Цветочек раскрыть? – пошутил он. – Ведь так хочется узнать, что там внутри цветочка.

Она с трудом воспринимала подобный юмор.

Свою будущую свекровь она встретила, когда была уже невестой Свена.

С ними она так и не почувствовала себя своей. Иногда она обсуждала это со Свеном. Он ее не понимал. Считал, что она чересчур серьезно ко всему относится.

– Они думают, что я несколько простовата для их прекрасного сына, вот в чем дело.

– Нет, Флора, это вовсе не так, на самом деле им наплевать, кого я выбрал себе в жены. Это звучит странно, но тем не менее правда. Они такие, какие есть, два эгоцентричных старика, и что тебе до них? Мы живем своей жизнью, а они своей.

Слова не помогали. Флора все равно чувствовала, что пришлась старикам не по вкусу. Что она могла бы быть пошумнее, пораскованней. Как они.

Правда, она с ними не особенно много общалась. Но и в этом тоже крылась двойственность. С одной стороны, она их презирала, а с другой – хотела, чтобы они приняли ее, осознали, какая она деятельная и талантливая.

Старики души не чаяли в Жюстине, вечно присылали ей подарки, а уж когда встречались с ней, накидывались с расспросами, вот только на то, чтобы дождаться ответов, терпения у них никогда не хватало. В стариках крепко-накрепко засело: девочки, конечно, хорошенькие, глаз радуют, но ставку на них не сделаешь. О том, чтобы дать Жюстине образование, дабы потом она возглавила семейную компанию, и речи не было. Лучше они кого-нибудь со стороны возьмут. Мужчину.

А когда родителям Свена перевалило за семьдесят, они и вовсе потеряли интерес к концерну «Санди». Полностью передали бизнес сыну. Теперь это была только его головная боль – предприятие и заботы о том, чтобы оно приносило доход. А как он будет это делать, их не касалось.

 

* * *

 

Умерли они почти одновременно. Первым – свекор. Когда это случилось, старики путешествовали по Италии. Домой свекра доставили живым, но через несколько дней он скончался в палате Каролинской больницы.

Флора помнила тот день в деталях, помнила, как Свен ответил на телефонный звонок, как он окаменел. Повесив трубку, он повернулся к ней и сказал абсолютно спокойно:

– Ему недолго осталось, нужно ехать.

Мать ждала его в вестибюле, одетая в светло-голубую блузку без рукавов, оставлявшую открытыми руки с дряблой кожей. Она стояла возле дверей и курила. В палату она вошла первой, говорить она почти не могла, голос у нее сел, словно ей подрезали связки.

Флора никогда не видела, как человек умирает, хотя одно лето подрабатывала в психиатрической больнице. Женщины там были крепкие и злобные, случалось иногда, что Флора желала им смерти. Они насмехались над ней, обзывали шлюхой. Это были особые женщины, они не понимали, что несут, они были больные, мозги набекрень. Только осознание это не шибко ей помогало. Как бы она себя ни уговаривала, каждое утро, шагая к больничным корпусам, она ощущала, как ее корежит от отвращения.

Уже с порога она уловила тот особый запах, предвещающий, что жизнь человека на исходе. Она сразу поняла это. Флора не смогла бы описать запах, но он пропитывал там все.

Старик лежал на спине, весь в трубках, которые тянулись к аппаратам. Крючковатый нос торчал на опавшем лице. Он на несколько секунд приподнял веки, но их он не видел, взгляд его был устремлен в потолок. Руки двигались, будто хотели ухватиться за что-то, зацепиться за то, что удержало бы его в жизни.

Свекровь не выдержала.

– Ивар! – закричала она. – Мать твою, ты не смеешь меня оставить, я тебе запрещаю...

Тело на кровати задергалось, нижняя челюсть отвисла. Свекровь принялась тянуть за простыню, привалилась к спинке кровати, завыла.

Не слишком достойное поведение. Медсестрам пришлось вдвоем выводить ее из палаты, там они вкололи ей успокоительное. А муж ее лежал мертвый и одинокий.

– Мы приведем его в порядок, свечи зажжем, – сказала одна из медсестер. – Выйдите и немного подождите. Займитесь его женой.

Свен был заметно взволнован.

– Нет, не надо никаких свечей, мы уже... попрощались...

Ему хотелось как можно скорее уйти.

Через неделю настал черед свекрови. В те дни по стране гуляла эпидемия какой-то особо тяжелой формы гриппа. От него она и свалилась, и болезнь, помноженная на горе и шок, с легкостью одолела стариковский иммунитет.

Двойные похороны стали настоящей оргией музыки и роз. Так решили оба старика, так было написано в их завещании. Они словно знали, что умрут в одно время.

После них осталось много разной недвижимости, которую Свен немедленно распорядился продать. И квартиру на проспекте Карлавеген, и виллу на солнечном испанском побережье, и небольшой домик в горах на севере Швеции. А еще желтый дом с верандой и беседкой на одном из островов Стокгольмского архипелага.

Флора со Свеном пару раз бывали в доме на острове. И все дни, что они провели на острове, ее переполняла непонятная радость, поэтому Флора попросила Свена не продавать этот дом. Ее одолело желание сделать дом по-настоящему своим, захотелось придать ему что-то свое, очень личное. Как выяснилось, Свен был солидарен с ней в этом желании. И несколько светлых, теплых недель они обсуждали переделки в доме, строили планы, фантазировали.

Они завезли на остров целую гору стройматериалов, которые могли понадобиться. Доски, шпаклевку, скребки и краску. Один из постоянно живущих на острове мужчин обещался помочь. От Свена на стройке толку было мало.

 

* * *

 

В палате сгустились февральские сумерки. Запахло жарившейся рыбой. В коридоре что-то гремело, близилось время ужина.

– Чем же нас сегодня накормят? – проворчала Мэрта Бенгтсон. Для Флориной соседки ужин был главным событием дня. Аппетитом она обладала просто ненасытным. Было в ней что-то, напоминавшее Флоре свекровь.

Соседка сидела в своем кресле-каталке, подвязавшись салфеткой, и пыталась пальцами запихнуть в себя еду. Руки тряслись и прыгали. Ела она звучно. Чавкала, чмокала, с подбородка текло.

Одна из белобрючниц пододвинула стул к Флориной кровати и принялась ее кормить. Она торопилась, это ясно было по тому, как она пропихивала ложку между губами Флоры и стряхивала в рот картофельное пюре. Совсем еще молоденькая девчонка, а была ли она, Флора, такой же молодой? Ноздрю девушки украшало колечко, а по руке, пониже локтя, непонятным зверем ползла татуировка.

Она непрерывно что-то говорила, словно прочла в методичке, что с пациентами надо обращаться по-дружески, как с равными, что надо разговаривать с ними, а не о них.

Мэрта Бенгтсон попыталась ответить, но есть и говорить одновременно было нелегко. Пища то и дело попадала ей не в то горло, и белобрючнице приходилось подскакивать к ней и колотить ее по спине.

– Сегодня ведь суббота, – задыхаясь, проговорила Мэрта, не переставая жевать. – Уж не собирается ли сестричка повеселиться?

Эта белобрючница не была медсестрой. Кто угодно мог догадаться, что девушка – обычная санитарка и образованием похвастать вряд ли может.

Она прыснула:

– Повеселиться? Да, можно и так сказать.

– Может, у сестрички сердечный дружок какой есть?

– Сердечный дружок? Какой еще сердечный дружок?

Мэрта зашлась в очередном приступе кашля. Флора с отвращением отвернула голову. Она посмотрела в потолок, в эту слепящую белизну.

 

* * *

 

На острове Флора догадалась, что с Жюстиной что-то не так. Началось еще в дороге. Жюстине не сиделось в каюте, она то и дело выскакивала на палубу, перевешивалась через поручни, и от брызг одежда у нее была вся мокрая. Дул ветер, по волнам бежали белые барашки.

Флора посмотрела на Свена.

– У нее просто морская болезнь, – сказал он с раздражением. – Она никогда не переносила моря.

Дом ждал их. День выдался прохладный и облачный, в воздухе разливалось предвкушение дождя. Во дворе штабелями лежали доски, укрытые брезентом, на котором застыли лужицы.

Свен достал ключ.

– Что ж, девочки, – сказал он нарочито бодрым голосом, – вот мы и в нашем летнем раю.

Жюстине позволили выбрать себе комнату. Ей понравилась комната окнами на восток, узкая и не очень большая, с высоким потолком. Свекровь называла ее «письменной комнатой». Она переписывалась с друзьями из самых разных частей света, но у нее почему-то никогда не хватало терпения задержаться на острове подольше, чтобы написать хоть одно письмо.

Ее белый письменный стол по-прежнему стоял в комнате. Флора прошлась по ящикам с напряженным интересом, словно надеясь найти какие-то записи, касающиеся ее или Свена. Но там лежала только розоватая бумага для писем с серой монограммой свекрови.

– Запомни, Жюстина, твоя бабушка хотела, чтобы этот письменный стол достался тебе, – сказал Свен. Будто он знал об этом. Будто хоть раз беседовал с матерью о таких вещах.

 

* * *

 

После ужина всегда включали телевизор. Дочери Мэрты Бенгтсон вскладчину купили аппарат и попросили прикрепить его к стене. Сейчас шла программа о каком-то зимнем виде спорта, а может, то был репортаж с соревнований, громко играла музыка. Молодые сильные люди проносились по скоростным спускам, по льду. На них было больно смотреть. Она зажмурилась, почувствовав резь – как в начале простуды.

Внезапно стало тихо. Это в комнату заглянули белые брюки и уговорили Мэрту Бенгтсон надеть наушники. Теперь от телевизора шло только беззвучное подрагивающее сияние.

Да, хорошо бы заболеть, с высокой температурой. Тогда ее изолируют. И Жюстина не сможет ее навещать, во всяком случае, не сможет брать ее на прогулку. Тело все еще помнило ту ужасную поездку. Как головокружение, как медленно нарастающее предчувствие.

Я хочу умереть по-своему.

Только я умирать не хочу...

Я жить хочу.

 

* * *

 

Жюстина на острове сделалась странной. Она могла сесть на стул в кухне и через миг заснуть, уронив голову на стол. Спала, посапывая.

– Что с тобой такое, откуда такая сонливость? – спрашивала Флора.

А та лишь таращилась в ответ, зрачки у нее ходили кругами, будто собирались вывалиться.

Флора грешила на наркотики, она принюхивалась к горбившейся при ее появлении фигурке, но не чувствовала никакого необычного запаха, однако девчонка отталкивала ее, словно окруженная мощным электромагнитным полем.

Жюстина с радостью взялась помогать, клеила обои. Но в самый разгар работы у нее вдруг иссякали силы. Среди бела дня ей хотелось прилечь. Она лежала на спине и спала, храпела как взрослая, даже как старуха. Кожа у нее стала бледной, похожей на тесто, спина и шея пошли прыщами. Она их расчесывала, сковыривала ногтями, оставляя ямки.

– Устала малышка, ничего странного, – сказал Свен, и Флора удивилась, поскольку стоило девчонке чихнуть, как он тут же бросался звонить врачу.

– Почему это она больше устает, чем мы?

В глазах Свена Жюстина постоянно пребывала в ранимом и сложном возрасте.

Как-то утром Флора услышала из ванной странные звуки. Они с девчонкой в доме были одни. Свен уплыл на лодке. Флора вышла в коридор, дверь в ванную была приоткрыта, девчонка скрючилась над унитазом.

Когда она вышла, лицо у нее было белое как мука. Она поплелась к себе в комнату, но Флора схватила ее за руку:

– Ну-ка, дай я на тебя посмотрю! Взгляну в глаза.

Девчонка повернулась к ней точно сомнамбула. И где-то там, в глубине отливающего зеленью зрачка, Флора увидела ответ, от которого у нее закружилась голова. Все было точно так, как она и предполагала. Девчонка беременна.

 

* * *

 

Флора набросилась на нее с вопросами. Кто с ней такое сотворил? Кто изнасиловал?

– Никто, – плакала Жюстина, и сопли висели на верхней губе. – Никто меня не насиловал.

– Чертова девка, ты же еще совсем ребенок!

Среди банок с краской застыл Свен, сутулый и высокий.

– Отстань от нее сейчас! – закричал он. – Оставь ее в покое!

– Ты что, не понимаешь? Ее нужно в больницу, от этого нужно избавиться!

Голос его поднялся до ритмического вопля:

– Я – хочу – чтобы – ты – оставила – мою – дочь – в покое!

Он тоже на острове сделался таким странным.

Тогда Флора все бросила, села на корабль и вернулась в город.

 

* * *

 

Она позвонила своей сестре Виоле, которая продавала духи в магазине «Северные компании». Сказала, что они со Свеном поссорились, что ей надо как-то отвлечься. Ей нужно время, чтобы все обдумать.

Сестра позволила ей пожить в ее трехкомнатной квартире на улице Эстермальм. Весь день Флора была предоставлена самой себе, а к вечеру приходила Виола, и они отправлялись в ресторан.

Она жила, словно накрытая стеклянным колпаком.

В эти дни все плавилось от солнца, асфальт был горячий и мягкий. Но ей было все равно. Она просто сидела и слушала рассказы сестры из жизни парфюмерного отдела.

– Давай подкрасим тебе волосы, – предложила Виола. – Ты ведь всегда была такой красавицей. И хоть ты давно замужем, не следует запускать себя. Думаешь, он кого-то себе нашел? Что у него теперь за секретарша? Ты проверяла? Ты с ним поласковее, нужно его немного соблазнить. Такой золотой мужик! И характер хороший!

 

* * *

 

В конце августа она отправилась обратно на остров. Свен ждал ее на причале, загорелый, поздоровевший. О том, что случилось, он не заговаривал. Обнял ее, осторожно поцеловал в намазанный помадой рот.

– Ты такая красивая, Флора, ты моя куколка, я по тебе скучал. Покажись-ка, новое платье, да? Тебе идет!

Работы в доме приостановились, комнаты стояли наполовину отделанные. Девчонка спала в гамаке.

Когда она проснулась и распрямилась, стало видно, что она беременна.

Только она по-прежнему отказывалась об этом говорить.

В середине сентября они переехали домой.

– А как же школа? – поинтересовалась Флора. – Что ты с этим думаешь делать?

– Со школой я договорился.

– Что ты им сказал?

– Какое имеет значение, что я сказал? Она получила отсрочку.

 

* * *

 

Жюстина перестала одеваться, слонялась по дому в махровом халате в зацепках. К тому же вскоре у нее не осталось одежды, скрывавшей растущий живот. Купить ей одежду для беременных означало бы капитулировать.

Только все это не имело значения, поскольку она никуда не выходила, совсем не показывалась людям.

Это должно было случиться когда-то весной.

Кто отец? Марк?

Жюстина молчала.

Тишина окутывала дом, она стала его настроением, заполняла все, от подвала до заново отделанного чердака.

Когда пошел снег, девчонка вдруг принялась вязать. Распустила старую кофту и что-то вязала, вытягивая нитку из лохматого серо-белого клубка. Без выкройки, на глаз, петли получались кривые.

Незадолго до рождественского поста Свен уехал по делам в Барселону. Флора хорошо это запомнила. Он не хотел ехать, но деваться ему было некуда. Свен метался по дому, такси ждало под окнами так долго, что он чуть не пропустил рейс.

Когда он наконец уехал, Флора поднялась к Жюстине. Следовало попытаться наладить хоть какой-то контакт.

– Как ты себя чувствуешь, скажи по крайней мере, как ты себя чувствуешь?

Светлые брови сдвинулись.

– Над морем кружится снег, видишь, снежинки похожи на перышки...

– Я не об этом спрашиваю.

– У меня когда-то были звери, а ты и не знала.

– О чем ты говоришь! Звери, перья. У тебя что, разжижение мозгов?

– Мозги... Флора. А как розы могут жить без мозга?

Флора взяла ее за плечи, приподняла. Запах пота, немытого тела. Волосы висят жирными сосульками, на затылке свалялись в птичье гнездо. Флора повела ее в душ.

Она ждала обычной реакции, ждала, что девчонка испугается. Но нет. Блестящий холм живота, торчащий пупок. Груди как два раздутых, едва не лопающихся шара. Флора намылила губку, принялась тереть бледно-серое тело. Терла и поливала, мыла шампунем волосы.

Жюстина стояла точно статуя, беременная статуя. Флора видела, как внутри нее шевелится плод, дергается, отчего под кожей на животе словно мячик перекатывается. Она прижала руку к животу девчонки. Жюстина вздрогнула. Ребенок был там, она это чувствовала.

Новая ночная рубашка не налезала, застряла посередине. Флоре пришлось взять ножницы и распороть рубашку по шву с одной стороны. Девчонка сидела, растянув губы в равнодушной улыбке.

Потом Флора взялась за расческу, волосы было не расчесать, оставалось только вооружиться ножницами.

Она коротко остригла волосы, не из мести, из практических соображений. Лицо у Жюстины сделалось круглым, плоским.

– Чего ж ты теперь ноешь? Побереги свои слезы, они тебе еще пригодятся.

 

* * *

 

И однажды ночью время настало. И почему роды всегда начинаются по ночам?

Это должна быть я, это я прижималась к нему ночью, я раскидывалась под ним.

Девчонка сидела на кровати в мятой рубашке. Губы приоткрыты, язык прикушен до крови. Она кричала, мы проснулись от ее крика.

Свен сказал, нет, он прямо рявкнул на меня:

– Разогрей воды, принеси полотенца, поторопись!

Не так все должно быть.

О том, чтобы поехать в больницу, было поздно даже думать.

Я сказала:

– А если мы не справимся...

Слова эти разъярили его.

Но я продолжала:

– У такой юной девочки... таз...

Тогда он вышвырнул меня из комнаты, лицо у него было как маска.

 

* * *

 

Она тужилась до рассвета, кричала, металась.

Флора слышала, как Свен молится.

Она больше не противоречила ему, однако не могла отвести взгляда от бедер девчонки, таких узких, таких детских.

Если плод застрянет, то это будет только наша вина. Если она умрет, а ребенок останется в ней, то это станет нашим наказанием.

Только девчонка не умерла, она выжила.

Ребенок лежал на простыне, это был очень маленький мальчик.

Свен взял ножницы, разрезал пуповину. Кровь. Подал ей комок, новорожденного этого.

Я чувствовала теплое тельце, оно дрожало, мальчик задыхался, кричал, подбородок у него дрожал, нос был широкий и плоский. Я окунула его в тазик, вода тут же потемнела от крови. Я помыла ему ладошки, он все сжимал их, пришлось осторожно разогнуть пальчики, и внутри, на ладонях, я увидела черточки и линии. Мошонка у него была большая и припухшая, член как щупальце. Волосы темные, глаза мутные. Я отмыла его от ее крови и слизи, завернула в кусок ткани. Он перестал плакать, лицо у него было сердечком. Маленькая, изящно вырезанная верхняя губка, она потянулась к моему пальцу, я села, расстегнула блузку, рот был маленький, жадный.

В дверях возник Свен, посмотрел на меня, повернулся и вышел.

 

* * *

 

Девчонка протянула ко мне руки, чтобы взять ребенка. Я сказала: ты устала. Еще заспишь его, и он задохнется. Посмотри на него, хочешь раздавить ненароком такого красивого маленького мальчика?

Она была очень худая, но крови из нее вытекло много.

Я положила его возле ее груди, но он кричал и махал своими слабыми ручками. Он был голоден. Хороший знак. Только откуда у такой юной молоко? Свен раздобыл где-то бутылочки и пакет детского питания, заменяющего грудное молоко. Мальчик был тяжелый, он лежал у меня на коленях, это я научила его сосать. Каждый раз, когда девчонка брала его, он принимался плакать. Она была слишком юная, сама еще совсем ребенок.

 

* * *

 

Случилось самое ужасное: мальчик перестал есть. Что делать с ребенком, который не ест? Флора сидела с ложкой, раскрывала ему ротик, то, что в него попадало, вытекало обратно, затекало за уши. Она отдала его девчонке. Согрей его, если можешь. Но девчонка лежала в полусне и ничего не чувствовала.

 

* * *

 

Ребенок прожил четверо суток. А потом уже ничего нельзя было сделать.

Флора завернула его в полотняную салфетку. Свен пришел с коробкой, в которой раньше лежала обувь.

Ребенок был такой крошечный. Слишком рано родился.

 

* * *

 

Свен так никогда и не рассказал, что он сделал с коробкой.

 


Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 7 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Глава 12 | Глава 13 | Глава 14 | Глава 15 | Глава 16 |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 17| Глава 19

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.03 сек.)