Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Надежды и разочарования 6 страница

Читайте также:
  1. Contents 1 страница
  2. Contents 10 страница
  3. Contents 11 страница
  4. Contents 12 страница
  5. Contents 13 страница
  6. Contents 14 страница
  7. Contents 15 страница

—Хорошо, — охотно согласился он, и до меня дошло наконец, что это не лагерный капо, а всего лишь мой беспокойный партнер, мой товарищ. И я сконфуженно улыб­нулся.

Вальдек уже спустился с кулуара. Сегодня он в связке с Войтеком, и их веревка должна была служить нам страхо­вочными перилами.

—Можете спускаться, — крикнул он снизу.

Я сошел первым. Через минуту рядом со мной оказался и Весек.

Скальные ребра, ниспадающие с верхушки Кангбахена и привершинной грани, были совсем рядом, рукой подать. Где-то здесь следовало попытаться выйти на ребро. Может, именно кулуаром? Он уходил высоко вверх, сужался, закан­чиваясь скальной горловиной и системой карнизов.

Я прошел несколько десятков шагов.

—...Сорок де...вять, пять...десят, — уже на первом отрезке веревки меня сковала одышка. Желоб оказался очень крутым, а движение в глубоком снегу требовало громадных усилий.

Ступени, вырубленные мной, срывались из-под подошв вниз. Я нуждался хотя бы в минутном отдыхе.

Под собой я видел бородатую физиономию Весека, кото­рый выжидающе посматривал на меня. Парни были у стены; последний из них, кажется Войтек, уже спускался с карниза в желоб. На рюкзаке неподвижно застыла в сидячем положении фигура с низко опущенной головой.

«Это Юзек! Что-то он неважно выглядит!» — пронеслась в голове мысль.

Я сделал снимок и полез выше. Снежный слой уходил высоко вверх, к скалам. Там надо будет прокладывать траверс, но пока легче всего идти желобом. Он так круто шел вверх, что нам приходилось жестко страховаться с помощью ледоруба.

Поднялся ветер. Сверху на нас обрушились целые каскады снежной пыли, хлестали по лицу. Я не мог дышать. Шел, задыхаясь, едва передвигая ноги, мысленно подсчитывая шаги, не обращая внимания на учащенное биение сердца под свитером.

—Еще три... еще два... один!

Из последних сил я решил одолеть те полсотни шагов, которые для себя наметил. В общем же нынешнее мое самочувствие было превосходно.. Изматывающее до потери дыхания единоборство со снежной стихией доставляло мне удовольствие.

После одной-двух веревок я подменял Весека в прокла­дывании дороги. Вслед за нами неизменно шли Вальдек и Войтек. Только последняя двойка осталась далеко внизу.

—Посмотри, ты видишь, что с ними? — указал рукой Весек.

Я видел, и минутами меня охватывала тревога. Миновал полдень. Ветер стих, сделалось тепло. Снег превратился во влажную, тестообразную массу. Брюки промокли до самых бедер, ботинки пропитались влагой, но мы неустанно карабкались вверх. Под кошками нарастали тол­стые лепешки снега, которые поминутно приходилось сби­вать ледорубом.

На левом ограничении ребра я заметил какой-то красный предмет. Или у меня галлюцинации? Нет! Действительно, среди отдаленных скал виднелся алый прямоугольник. Я не в состоянии был определить его размеры. Кажется, па­латка!

—Весек, Вальдек! Смотрите, палатка югославов! — крикнул я вниз. — Это, наверное...

—Ка...ни...стра, — донеслось в ответ.

Значит, и югославы входили на перевал отсюда!

Еще два отрезка веревки, и нужно будет прокладывать траверс к кулуару. Дальше окружающие кулуар стенки были высокими, монолитными, всякая возможность пройти там исключалась.

Наконец я добрался до скалы. Глубокий снег уступил место ломкому насту между блоками. Склон, сперва очень крутой, становился положе. Я добрался до внушительной груды камней, сел, крепко упершись ногами и страхуя карабкающегося Весека. Он добрался тяжело дыша, по пояс вывозившись в снегу. После него появился Вальдек, увешан­ный своими фотоаппаратами, и Войтек. Мы сидели, поджи­дая последнюю пару. Над нами снег, изрезанный полосками скал, уходил прямо в безоблачное небо. Там был перевал. Казалось, нас разделяет всего несколько десятков метров, буквально рукой подать! Снова поднялся ветер. Мы прижа­лись друг к другу.

—С Юзеком... кажется... дела плохи... Он жалуется... на... удушье, — перед нами возник тяжело дышащий Рубинек.

Мы взяли веревку, связывающую его с Юзеком, и начали жестко страховать. Веревка двигалась крайне медленно, и я начал опасаться, что Юзеку самому не справиться.

Он еле-еле выбрался, отдыхая на каждом шагу.

—Ну и скверный же снег! У меня просто нет... сил! — Гримаса страшной усталости и тревоги исказила его лицо. Он тяжело осел, как человек, полностью исчерпавший свои силы, отчаянно захлебываясь от учащенного дыхания. Посте­пенно он стал оживать.

Был уже четвертый час.

—Пора подыскивать место для ночлега.

Мы помнили, что нас ждет еще окаянная работа по расчистке площадок.

Двинулись по снегу, пошатываясь от усталости и порывов ветра, кружили среди камней. Снег был твердый, наносный, кошки громко скрежетали по насту. Наконец добрались до массивных темных каменных блоков, заслоняющих от ветра. Здесь было тихо, «уютно», мы сели, но я быстро терял тепло, меня охватывала усталость и полное безразличие. Весек сжался, натянул куртку на колени.

—Разбиваем... палатки... здесь? — спрашивали или, мо­жет, скорее констатировали коллеги.

Под самыми глыбами наискось вниз уходил снежный навес. Он вполне годился как площадка для палатки.

Мы вяло принялись ковырять снег. Рубинек и Вальдек искали место около глыбы и наконец выбрали наклонную скальную плиту, выступающую из-под снега. Сделалось холодно, снизу неприятно, мерзко тянуло стужей. Меня била дрожь. Мы постепенно вгрызались в снег. Ребята неспешно, как в кадрах с замедленной киносъемкой, собирали камни и укладывали их, расширяя площадку. Присев на корточки, они передвигали глыбы, стремясь придать им горизонтальное положение. Время шло, а они по-прежнему поднимали, переносили, перетаскивали.... Высокогорные каменщики.

Я тупо бил ледорубом. В голове — полная пустота. Я не отдавал себе отчета в том, чем заняты мои товарищи, в том, что время идет... Ощущал только смертельную усталость.

И когда это кончится? Меня томило только одно желание: нырнуть в спальный мешок и отдохнуть, погрузиться в сон!

В какой-то момент я обратил внимание, что нас трое. Рядом со мной выгребал снег Юзек.

—Наша палатка слишком велика и не умещается на той скале, — пояснил он.

Минуту спустя явился еще и Вальдек. Меня охватил мрачный пессимизм, когда я понял, что они собираются раскинуть палатку на месте, облюбованном Весеком и мной.

—Две палатки? Нет, не получится! Идем, Весек, поищем другую площадку, — смирился я без единого слова протеста.

Мы стали заканчивать начатую ими площадку. У меня ломило в висках, я чувствовал страшную сухость во рту: с утра ни капли воды! Лицо пылало, как от лихорадки, — результат многочасового ветра...

Когда мы влезли в палатку, было темно. Каждое движение являлось актом самоотверженности, после каждого шага, каждого жеста приводилось отдыхать. А ведь нужно было приготовить ужин и еще суп на утро — мы намеревались выйти возможно раньше. Время шло, а мы еще растапливали снег. В палатке стало тепло, чадила горящая свечка,

Наконец мы насытились, суп и чай на утро тоже были готовы. Я погасил бутановую горелку, прикрыл Весека и себя пуховыми куртками.

—Завтра уже наступило! 26 мая... Спокойной ночи, ста­рик, — пробормотал из-под курток Весек.

—Все будет как надо! Не знаю только, успеем ли мы завтра спуститься ниже. Разве что восхождение на вершину сойдет благополучно. — Я был полон оптимизма.

Снаружи монотонно завывал ветер, а палатка медленно наполнялась холодом. Я все глубже погружался в сон.

 

Вльдек:

«Меня беспокоил Юзек. Сегодня мне стало ясно: это серьезный кризис. Ведь уже не раз так случалось, что у кого-то выпадал «трудный день» и он оказывался в плохой форме, но у Юзека этот «трудный день» затягивался. Я шел в связке с Войтеком и все время далеко внизу видел Юзека. Он передвигался медленно, часто отдыхая.

Вчера я еще не испытывал беспокойства, был полностью поглощен дорогой. Такой переход — это тяжелая, утомитель­ная работа, усилие, необходимое для достижения опреде­ленной цели. Здесь не время фиксировать впечатления и раздумывать. Я шел медленно. Выработал для себя такой стиль: иду не спеша, а силы экономлю напоследок, для бивака. Никогда ведь не знаешь, что нас еще может ждать. Поэтому я не волнуюсь, если партнер не торопится. Вчера я не обратил внимания, не заметил, что Юзек идет медленно, может, потому, что плохо себя чувствует... А он ничего не сказал мне...

Если я и думал о ком-нибудь из группы, так это о тебе и Весеке. Из всей шестерки вы были самыми молодыми, высокогорного опыта у вас было меньше, чем у остальных. У молодых чувство гордости подчас преобладает над разумом. И у них быстрее наступает детериорация — полное наруше­ние работоспособности организма, выход его из строя. Я опасался именно этого.

Но сегодня... я заметил, что с Юзеком неблагополучно. Когда мы добрались до бивака, он совершенно обессилел. Потом отдохнул и даже активно помогал расчищать площад­ки. У меня, появилась робкая надежда, что дело не так уж плохо, что, может, я вижу все в слишком мрачном свете, преувеличиваю... Однако тревога не проходила. Завтра у нас есть шансы дойти до цели, ради которой мы и прибыли сюда. Но что будет завтра? Утро покажет».

Юзек:

«С бивака мы отправились в другом составе, нежели до этого. Вальдек и Войтек чувствовали себя лучше, были сильнее и хотели пробивать дорогу. Я шел в связке с Рубинеком, который вчера измучился и мало шел ведущим. Сразу после выхода со мной стало твориться что-то нелад­ное: я чувствовал покалывание в легких и удушье. Мы плелись в хвосте.

Я шел очень медленно, поминутно останавливаясь. Я пользовался вашими ступенями, и это должно было облегчать мне передвижение, но, черт побери, напрасная надеж­да!.. Мы все время отставали... Я даже сделал снимок: Рубинек на целый отрезок веревки впереди меня, а вы где-то далеко, у самых скал, метров на сто выше. Збышек останавливался, страховал меня, у него было много времени на эти остановки, а я тащился еле-еле, бездумно. Но в конечном счете дошел!

При расчистке площадок я тоже работал. Не щадил себя, стремясь показать, что не окончательно скис. Однако быстро выбился из сил. Проклятие, эта каторжная работа, пожалуй, добила меня окончательно.

Потом я готовил ужин. Нужно было хоть как-то отблагода­рить коллег, ведь в этот день я мало потрудился. Ребята уже лежали в спальных мешках, а я все еще дежурил у плитки, добавлял снега в котелок.

Ох, как он медленно таял! Мне приходилось бороться со сном...

Стало холодно, я накрылся курткой, и меня охватила какая-то всеобъемлющая усталость. Я заснул...»

Шаман, все еще в «двойке»:

«Я сидел в «двойке» совершенно один. Целый день один. Сташишин не явился, а радиотелефона у меня не было. Я не знал, что предпринять, ждать ли еще?

Может, все же представится случай подняться вверх, обольщался я надеждой.

Около полудня я увидел, как вы среди снежных вихрей приближаетесь к кулуару. Вероятно, свирепствовал дикий ветер, на ребре Кангбахена вздымались целые столбы снежной пыли. Я наблюдал за последней двойкой. Она продвигалась страшно медленно, вяло, почти стояла на месте.

«Вероятно, вчерашнее прозябание на острых камнях их доконало. Может, они обморозились? Как же они в таком состоянии влезут на вершину?» — раздумывал я.

Кулуар вырисовывался в сокращенной перспективе. Види­мо, мне поэтому и кажется, будто они все время топчутся на одном месте, объяснял я себе.

Потом все вы исчезли из виду, а я нашел себе товарища. Ко мне прилетел большой черный ворон. Он глазел на меня, выгребая из снега отбросы. Вечером я жег мусор, желая дать знать, что жив».

Рогаль в лагере IV:

«На перевале мы заночевали вшестером: Петр, Доктор, я и трое шерпов. Утром мы все отправились к японскому лагерю. Шерпы помогали нести снаряжение и продукты. Петр намеревался еще использовать шерпов на траверсе.

Большой сообщил нам по радиотелефону, что сардар уже готовится ликвидировать лагеря и договаривается с носиль­щиками о возвращении. При каждом выходе на связь он торопил нас, требуя, чтобы мы постепенно свертывали операцию. Вот-вот должен был начаться муссон! Мы приня­ли решение: двое шерпов спустятся вниз, а один пойдет с нами на вершину. Группа из четырех человек более четко слажена, а кроме того... как было бы здорово, если бы хоть один из шерпов, гражданин этой страны, ступил на вершину, еще раньше говорили мы друг другу.

Нам пришлось самим выбрать одного из них. Пасанг Дава не годился: его никто не любил. Джепа был самый обяза­тельный, самый опытный, но он необходим как старший в двойке, сходящей вниз. Оставался Малый — Вангчу, самый тихий из них, спокойный, покладистый и, кроме того, прове­ренный: он уже побывал на высоте восьми тысяч метров.

— О'кей! — согласился он.

И двое шерпов спустились вниз. А мы, теперь уже вчетвером, направились в лагерь IV».


ВЕРШИНА И ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ

 

26 мая

Рассвет 26 мая. Я, кажется, никогда его не забуду... Для меня этот рассвет начался рано, гораздо раньше, чем он успел наступить. Я проснулся, когда было еще совсем темно. Лежал с откры­тыми глазами, со стиснутым горлом, ощущая тяжесть тревоги в груди.

«Эмоции или действие высоты? А мо­жет, просто страх?» — проносились в го­лове беспорядочные мысли. Сегодня все должно решиться.

Надо мной белел толстый слой инея. При каждом выдохе изо рта вырывалось облачко пара. Наверное, страшный мо­роз. Я лежал в полнейшей тишине, надеясь, что еще не время вставать. Возле палатки заскрипел снег. Я услы­шал голос Рогаля:

—Весек, Марек, поднимайтесь! Уже пять!

Я стал дергать спальный мешок Весека

—Что?.. Который час? — пробормотал он, еще толком не проснувшись.

—Пять. Пора подниматься!

Меня сразу же охватил холод. Дрожа от озноба, я надел свитер и зажег бутановую плитку, потом с трудом стал натягивать непослушные носки.

Весек присел на корточки возле го­релки. Время шло. Мерзлый белый ком медленно превращался в молочный суп. Мы напились чаю, съели по сухарю. Еще три-четыре штуки печенья и конфеты на дорогу, и пора покидать палатки.

 

—Возьмем один рюкзак? Только пу­ховые куртки, запасные свитера и штур­мовую порцию еды. — Я подавал Весеку продукты. — Первый раз налегке.

—Только не забудь петли и налобный фонарь, — напомнил он.

Снаружи царил холод. Над заснежен­ными вершинами забрезжил рассвет; лу­чи солнца выползли из-за «высотного». С порога нашей «турни» видны были только оранжевые гетры коллег, остальное заслоняла скала. Я неловко привязывал кошки. Весек уже разматывал веревку, которой мы сегодня свяжемся. Парни вышли из палатки, повертелись вокруг, подошли к нам. Первый, второй, третий. «Только трое? Почему трое?» — подумал с тревогой.

—Что с Юзеком? — прохрипел я.

Из-за палатки выкатился желтый шар солнца, ослепив меня своим блеском.

—Юзек не пойдет, — донесся чей-то ответ.

Я подался ближе.

—Как это так?

—Он не может. Плохо себя чувствует. Он утомился, пребывает в полусне, с трудом удерживает равновесие. Мы с ним говорили, и он сказал, что не пойдет. Он сам это сказал.

Итак, свершилось! Вчера он сильно вымотался, но я не думал, даже не мог себе представить, что дело примет такой оборот.

—Что-то... серьезное?

—Кажется, нет. Но в таком состоянии он идти не может.

Мы покормили его, закутали в пуховые куртки. Палатка привязана к скалам, а Юзека мы с помощью блок-карабина свободно подстраховали к веревке, которой закреплена палатка. Так он дождется нашего возвращения.

Я подошел к приоткрытому рукаву. В углу под кучей пуховок виднелась съежившаяся фигурка. На темном лице беспокойно поблескивали громадные глаза.

—Старик, как самочувствие?

—Скверно... Сегодня идти не могу. Не в состоянии. Может быть, завтра... — В его голосе звучала надежда.

—Наверняка, Юзек, наверняка. — Я не мог иначе подбод­рить его.

—Время отправляться, — поторапливал нас Войтек.

—Готовы? Захватите еще... — доносились до нас голоса коллег.

Я перестал тревожиться о Юзеке. В таких условиях ему, пожалуй, ничего не грозит. Через несколько часов мы вернемся, а он переждет в палатке, выспится.

Я уже не думал об этом. Сейчас... сейчас самое важное то, что нас ждет.

Было половина восьмого, над вершинами появились пер­вые облака, когда мы двинулись вверх. Я, Вальдек на блок-карабине и Весек. За нами вторая группа — Войтек и Рубинек.

Огибая массивные каменные блоки, мы попали в не слишком крутую, просторную часть расщелины, имевшую форму расширяющейся воронки. Мы продвигались мед­ленно, вслушиваясь в собственное учащенное дыхание и скрип смерзшегося снега. Время шло, а мы все еще передвигались вверх по расщелине. Плотный фирн уступил место толстому слою мягкого, навеянного ветром снега. Я провали­вался по колено. Каждый шаг, каждый вдох стоили громад­ных усилий, однако от возбуждения я не чувствовал этого. Ведь мы приближались к высокой, желанной цели!

Сделалось светло. Я остановился и оглянулся назад. Наша палатка уменьшилась уже до размеров спичечного коробка. Метров на пятнадцать ниже меня сгорбленные фигурки, опершись руками о ледорубы, казалось, дремали, погружен­ные в думы. Это усталость, это действие высоты. Над нами, там, где ветер вздымал к небу белые плюмажи снега, ребро переходило в пологую седловину. Вероятно, уже перевал.

Расщелина еще больше расширилась. Снег вновь сделался твердым, обкатанным вихрями. Здесь нас и настиг ветер. Невероятная его сила вынудила меня согнуться. Лицо секли снежные иглы. Невозможно было перевести дыхание. Я повернулся к ветру спиной. Неподалеку упорно двигались вверх разноцветные фигурки. Ветер надувал их куртки подобно воздушным шарам. Я сделал снимок: четыре пе­стрые фигурки, а фон — маленькие заснеженные бугорки высочайших гор мира.

Еще незначительная возвышенность, еще несколько шагов по твердому, утрамбованному фирну, и., я оказался на ребре. Перевал! Перпендикулярно линии ребра вдаль уходи­ла белая, гладкая как стол равнина с легким прогибом посередине. Итак, это не перевал, а край снежного плато.

Прямо против нас загадочно темнела окутанная облаком вершина Западной Канченджанги — Джалунг-Канг. Почти во­семь с половиной тысяч метров. Казалось, она в двух шагах, отделенная от нас только снежной равниной и скальной башней, уходящей вверх, к самым вершинам. В действитель­ности же нас разделяло расстояние в несколько километров.

На продолжении ребра из недр плато вырастала красивая, правильной формы пирамидка. Небо было окрашено в глубокие тона. Безоблачное, темно-голубое небо, и лишь один этот скалистый треугольничек.

— Это купол Кангбахена!..

У меня от волнения сжалось сердце. Я впервые увидел купол вблизи. Он был невысок, самое большее 250 метров, и словно примостился возле массивной махины, третьей по высоте вершины Земли. Как маленький скальный пригорок в тени великой Канченджанги!

Пирамидка не выглядела устрашающе. Среди скал можно было заметить белые полосы снежников.

«Пойдем той дорогой! И поднимемся! Уже ничто не в состоянии нас удержать!» — Мне хотелось кричать от радости.

Подоспел Вальдек, затем Весек.

—Фантастика! — выдохнул он. Мы по-прежнему понимали друг друга с полуслова.

И я, и он, оба мы знали, что нынешний день завершится успешно. Какие бы трудности ни встретились на нашем пути — достигнем цели! Взойдем на вершину!

Меня охватило ужасное нетерпение. Пусть же наконец наступит эта минута!

—Давай рюкзак и веди! — лихорадочно поторапливал я Весека, помня, что мы обещали друг другу поочередно быть ведущими.

Он двинулся по самому краю белого поля. Сразу же ровная площадка превратилась в ряд обнажений, возвыше­ний, впадин и снежных бугров. Весек шел быстро, словно вовсе не чувствуя высоты. Вслед за ним шел Вальдек, потом — я. Два шага, два вдоха, снова два шага. Видно, волнение нас окрылило. Я не обращал внимания на ветер, который неистовствовал на снежной поверхности. Он осыпал нас снежной пудрой, не позволял сделать выдох. Мы то брели в глубоких сугробах, то вновь попадали на участки, где ветер сдувал снег, скользкие, как ледовая плита.

Подступавшие к куполу снежные склоны становились все круче, но скальная пирамидка по-прежнему маячила впере­ди. Всматриваясь в эту нашу «волшебную гору», я не обратил внимания на то, что слишком приблизился к Вальдеку.

Весек почти на целый отрезок веревки вырвался вперед, а Вальдек на блок-карабине оказался тут же, подле меня. Он шел по острию карниза, с трудом балансируя под ударами ветра.

Хотя я чувствовал как бы легкое опьянение и мое восприятие притупилось, однако я понимал всю опасность ситуации. У меня не было запаса веревки, чтобы в случае необходимости страховать Вальдека, а Весек был уже далеко впереди, шел не оборачиваясь, чтобы взглянуть, что происходит за его спиной.

—Ве-сек! Ве-сек! — закричал я. — Иди, черт подери, мед­леннее!

Но он не слышал. Мой крик растворялся в однообразном шуме ветра.

Начался обрывистый подъем. Наконец мы добрались до скал. Кошки резко заскрежетали по граниту. Веревка круто пошла вверх. Приходилось помогать себе руками. Один захват. Второй. Третий. Как трудно задирать ногу! Задыхаясь от усилий, я погрузил лицо в снежную шапку, прикрывающую скальный блок. Напиться бы чего-нибудь, остудить воспален­ную физиономию!

Вальдек, в нескольких метрах впереди, медленно караб­кался вверх, словно приклеенный ветром к покатым блокам, а веревка, связывавшая его с Весеком, натянулась почти как струна. Неужели Весек ни разу не остановится? Прошло уже два часа, пора поменяться местами!

Пирамидка сделалась круче. Неподалеку от нас уже виднелась скальная вершина горы. Весек двинулся вправо по обрывистым плитам.

—Пошел дальше?! Скверно! Слева было бы легче! Поче­му он избрал этот путь?!

Я подскочил к Вальдеку как безумный, так, что перед глазами у меня заплясали черные круги.

—Весек! Стой! — захлебывался я спазматическими криками.

Он не слышал... Заметив, что Весек стоит надежно, я крикнул еще раз, а потом рванул за веревку. Но он не прореагировал. Веревка медленно поползла по снегу.

—Почему он не пошел влево? — в голосе Вальдека звучало явное неодобрение.

—Куда ты лезешь?! Стой, черт возьми! — В ярости я резко рванул веревку. Желто-голубая змея замерла. Весек остано­вился. Мы подошли к нему.

—Марек, ты, кажется, спятил! Хочешь сбросить меня вниз?

—Куда... ты... так летишь?.. Ты все время... идешь слиш...ком быстро, — зло выкрикивал я слова, прерываемые одышкой. — И не пора ли.... поменяться... местами?..

Через минуту дыхание выровнялось, мое озлобление прошло, и я ясно понял всю глупость своего поведения. Весек, кажется, заметил это и улыбнулся.

Все было о'кей!

Мы с Весеком поменялись местами. Вальдек прицепился к петле посередине веревки. Я двинулся налево, огибая плиты, а потом вправо. Ведя траверс по крутым скалам, я вышел на ребро прямо у скальной вершины.

—Идти по ребру? Нет! Это очень трудно. Там нам не пройти.

—Съезжай вниз и веди траверс. Я страхую тебя ледору­бом, — подсказывал Вальдек.

Я не спеша вырубал ступени в обледенелой расщелине. Надо мной — полные тревоги лица страхующих меня коллег.

—Ну как там? Пройти можно?

—Кажется, да. — Я остановился. Теперь траверс поперек кулуара, дальше под скалами, по наклонному снежному полю. Ветер сдувал сверху снежную крупу.

—Теперь давай вверх! — снова донесся до меня голос Вальдека.

Словно автомат, я передвигался на четвереньках, всматри­ваясь в выступающую из-за грани все более широкую панораму неба. Шаг Вдох. Еще шаг. Вдох. Наконец я вплотную подобрался к ребру, откуда снежный карниз вел вверх к отстоящей метров на десять вершине. Подо мной остались скальные выступы.

Это уже конец! Там, несколькими шагами выше, наша вершина!

Я остановился на маленьком уступе скалы возле выступа­ющих из-под снега скальных обломков. Над ними снежно-белая вершина. Я не решался идти дальше... один. Мои коллеги преодолевали последние метры, я начал страховать их своим ледорубом. Вальдек шел, высоко подняв голову, словно заглядевшись на белую вершину, находившуюся прямо надо мной, Весек, весь согнувшийся под тяжестью рюкзака, крепко опирался на ледоруб. Втроем мы едва-едва уместились на скальной полке.

—Марек, пожалуй, установим здесь веревочные перила? Они облегчат путь остальным и пригодятся всем... при спуске, — выдохнул Вальдек.

Трясущимися от волнения руками я распустил узел верев­ки, укрепил жесткую страховку на ледорубе и по самую головку вогнал его в снег. Я ждал, содрогаясь от нетерпения, когда смогу двинуться выше. Но следует ли мне идти первым?

—Ну, давай. Освободим здесь место для них! — скомандовал Вальдек. Приближалась вторая тройка.

Я двинулся к вершине. Уже острое снежное ребро! Вокруг, насколько хватает глаз, повсюду белеют горы... Один только этот маленький холмик передо мной! Я с трудом удерживал равновесие на снежном лезвии. Но теперь мне необходим ледоруб! Какое же острое это ребро! Последние шаги. Уже! Вершина! Нет. Понижение, снова снежное ребро и сотней метров далее — второй куполок.

«Какой же из них выше? Неважно! Я должен добраться и туда!»

Интуитивно я чувствовал, что необходимо взойти на обе макушки, но вместе с тем меня охватил страх.

«Нет! Без ледоруба не пойду. Не хочу! Рисковать, находясь в двух шагах от цели?»

Я возвращался еще быстрее.

«Может, успею еще взойти вместе с ними?»

Отчаянная одышка напомнила мне, на какой высоте я нахожусь. Я начал считать шаги, чтобы быстрее сделать это дьявольское усилие. Двадцать — со мной разминулась восхо­дящая четверка. Восемьдесят — я был рядом с оставленным ледорубом. Сто пятьдесят семь — я добрался до предыдуще­го места

На другом холме видны были уже четыре яркие фигуры. Я ощутил легкую досаду, что не успел, что мы не взошли разом. Через несколько минут я добрался до коллег. Расцеловал сияющего Весека.

—Ну, Весек... видишь? Вот мы и вскарабкались! — Я захлебывался от одышки. Рванулся к улыбающейся тройке.

—Осторожно! — урезонивал меня Вальдек. — Не сходи с ума!

Крохотная снежная терраска едва вмещала нас пятерых. Мы растянулись вдоль ребра, сбрасывали рюкзаки, достава­ли фотоаппараты. Я ждал, когда выровняется дыхание, упиваясь этой единственной, неповторимой минутой. Первой минутой на нашей вершине!

Мы покорили Кангбахен. Наши мечты сбылись. Жаль только, что Юзек... Я ощутил мимолетную грусть, оттого что нас всего пятеро. И однако же я чувствовал себя счастли­вым. Мне все еще казалось, будто это сон, что именно я стою на верхушке величайшей из непокоренных вершин Гималаев. Ведь еще так недавно, едва начав с Весеком увлекаться альпинизмом, мы уже грезили о Гималаях. И так быстро наши мечты сбылись!

—Алло, база! Алло, база! — Войтек извлек радиотелефон.

—Слышу тебя хорошо, — донесся до меня радостный голос
Сташишина. — Мы видим вас на вершине! В бинокль. Офицер и сардар рядом со мной! Уже час, как мы наблюдаем за вами. Поздравляем! Радио Непала еще вчера сообщило о штурме.

—В котором часу это было? — Вальдек уже сидел на рюкзаке с неизменным блокнотом в руке.

—В одиннадцать двадцать.

Мы извлекли из мешков скромную штурмовую еду. Нес­колько конфет, печенье, молоко в тюбиках. Я швырнул конфету в снег: пусть боги даруют нам благополучное возвращение домой! Перекусив, мы принялись фотографиро­ваться. Тучи уже закрыли большинство вершин. Четкая панорама не получится!

—Хорошо, что офицер в бинокль видел нас на вершине! По крайней мере не будет сомнений, что мы в самом деле взошли, — утешился я.

Фотографировались мы долго. Фотографировали самих себя и белый океан облаков под нами. Войтек измерил температуру воздуха — всего тринадцать градусов ниже нуля. Солнце еще сияло, было тепло, так что я смог сменить катушку в аппарате. Постепенно наплывал легкий туман.

— Панове, погода портится. Делайте снимки с флагами, и пора спускаться. Неизвестно, что с Юзеком... — напомнил Рубинек.

Мы вернулись на первую вершину. Она, однако, оказалась выше. Мы встали, вскинув ледоруб с пришпиленными к нему непальским и польским флагами. Вальдек и Рубинек защел­кали затворами.

— Спускаемся!

Траверс под карнизами


Вид на Рамтанг из лагеря!


 

Кангбахен. Видны ледопад, крутой склон и верхняя терраса,

по которой проходила штурмовая группа

 

Лагерь II, основная база экспедиции

 


Белая Волна

 


Среди сераков ледопада, выше лагеря 1

 



Дата добавления: 2015-08-21; просмотров: 57 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: ОЖИДАНИЕ 2 страница | ОЖИДАНИЕ 3 страница | ОЖИДАНИЕ 4 страница | ОЖИДАНИЕ 5 страница | ОЖИДАНИЕ 6 страница | ОЖИДАНИЕ 7 страница | НАДЕЖДЫ И РАЗОЧАРОВАНИЯ 1 страница | НАДЕЖДЫ И РАЗОЧАРОВАНИЯ 2 страница | НАДЕЖДЫ И РАЗОЧАРОВАНИЯ 3 страница | НАДЕЖДЫ И РАЗОЧАРОВАНИЯ 4 страница |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
НАДЕЖДЫ И РАЗОЧАРОВАНИЯ 5 страница| НАДЕЖДЫ И РАЗОЧАРОВАНИЯ 7 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.034 сек.)