СОБОРНОСТЬ И ВЕЧЕ

Итак, есть ли единое нравственное начало в российской истории — то самое начало, распознав которое, мы сможем проследить хоть какую-то последо­вательность, логику, смысл всей драмы великого народа?

Философия нашей истории, построенная автором, отвечает: да. Это вече­вой идеал, он синкретичен и содержит основания для последующего истори­ческого расчленения на соборное согласие и авторитаризм. Семья, род, об­щина в жизни восточного славянства, которые оказались более прочным и долговременным основанием для объединения людей, их расселения, чем в

¹ Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России) Т I От прошлого к будущему. 2-е изд. Новосибирск- Сибирский хронограф, 1998.

Глава 23 ИНВЕРСИОН Н ЫЕ ЦИКЛЫ_________ ______________________ _______ 329

остальной Европе, предполагали подобное потенциальное расчленение на власть схода, действующего всем миром, и власть первого лица — главы патриархальной семьи, рода, племени. А средством для решения было вече в разных его вариантах: «Дела решались не по большинству голосов, не еди­ногласно, а как-то совершенно неопределенно сообща» (К.Д. Кавелин). Со­борность и вече порождали синкретическое общество, где не очень-то цени­лась индивидуальность и человек ценился не столько сам по себе, сколько в зависимости от того, к какому сословию, роду или иному социальному цело­му он относился. Невыраженность индивидуального начала, господство об­щественного над личным — вот та культурная доминанта, которая опреде­ляла так много в истории России. Нельзя сказать, что в этом ее исключи­тельность. Нет, Восток вообще склонен к преувеличению влияния общины, коллектива, нации, государства на человека. Но судьба отвела России место на границе Запада и Востока, и тут было не миновать борьбы двух векторов, двух противоречивых устремлений в одном социальном организме.

На этой оси страсти издавна раздирали русское общество, порождая склон­ность к крайностям и жестоким конфликтам. Раскол, считает Ахиезер, — поч­ти непрерывное состояние народа, находящегося на столь напряженной со­циально-географической растяжке. Раскол у Ахиезера — это одна из ключе­вых категорий, наиболее пригодных для анализа нашей истории. Везде есть противоречия, антагонизмы. Но далеко не везде они с такой непримиримо­стью ведут к разрыву общества на части, к разлому его целостности, доходят до расщепления самого нравственного основания культуры, как это произо­шло у нас. Абсолютизация даже естественных различий — увы, склонность нашего социального ума. В основе этого лежит логический и социальный механизм, называемый автором инверсией, т.е. обращением в противопо­ложность. Инверсионная логика довольно быстро переводит то, что ранее оценивалось как исключительно доброе, в безусловно злое, друга — во врага, полезное — во вредное и т. д.

Потрясаемые сегодня очередной исторической инверсией, мы остро чувст­вуем, как расшатывает она социальный Порядок, изматывает нравственную силу народа, из памяти которого еще не стерлись следы подобных же пре­вращений идеалов в крамолу, вождей •— в преступников, господ — в париев. Инверсия подменяет один полюс другим. Это просто и примитивно. Главное же тут — тяжкий грех перед историей, ибо так неизбежен повтор того же заблуждения, лишь со сменой знака.

Как же выйти из спирали инверсии, преодолеть раскол?

«Инверсионная ловушка» захватывает тех, кто находит уверенность в правоте нового решения прежде всего в том, что оно противоположно пре­дыдущему: административная система не оправдалась — спасет рынок, была ваша власть — будет наша и проч. Но есть еще путь и средство медиации, выводящие на социальное творчество через взаимопроникновение оппози­ций, существование их друг через друга. Человечество долго и трудно выра-

330_____________________________________________ _ ЧастьVI КАТАСТРОФИКА

батывало это средство переживания крайностей, на которые когда-нибудь заносит любую нацию. Медиация (посредничество) — средство гармониза­ции крайностей, но она же, возможно, главный способ развития, наращи­вания культуры.

Трудность здесь в том, что тем социальным институтам, которые берут на себя риск управления расколотым обществом, необходимо обеспечить соединение в единое целое его частей, в гигантском разнообразии их взаи­модействия, но именно так, как это способна допустить массовая социальная база. Не лучшим образом вообще, как часто предлагают реформаторы, а в соответствии с возможностями и ограничениями этого общества, в данный момент его жизни. Эффективное управление предполагает контроль над обществом, но не поглощение его. Оно выступает как посредник не только между целым и частями, но и между этими последними. И тут все упирается в меру. В меру лидерства и спонтанности, партнерства и покровительства.

Исторический диагноз Ахиезера: в культуре России всегда не хватало квалифицированной медиации, отчего она не сумела пока отойти от господ­ства древнего инверсионного способа принятия решений, не вырастила средние слои — главную социальную базу общества, основанного на медиа­ции, не преодолела раскол. Этим объясняются ее странный колебательный маршрут, срывы от одной крайности к другой.

Таков метод автора, его познавательный аппарат. Что же он дал?

Исследователь открыл новую цикличность в отечественной истории. Прежде всего это глобальный модифицированный инверсионный цикл, где инверсия представлена как историческое явление, воплощение массовых социальных процессов. Долгий период распадается на модификации — эта­пы. Весь цикл — период — представлен как массовое движение от догосу-дарственного состояния к авторитарной государственности в крайних тота­литарных формах и обратно, в инверсиях, — к отрицанию государства, к вечевому, соборному локализму. Исчерпываясь, локализм снова отбрасы­вался к деспотии все разраставшегося государства, и каждый раз массы вдохновлялись очередным нравственным идеалом — модификацией вечевой нравственности.

Проследим за их сменой.

Во времена Киевской Руси ценилось соборное согласие, почвенным про­образом которого было собрание членов сельского мира. Оно, однако, гро­зило междоусобицей, было недостаточно для осуществления задач собирания великого государства. И уже в Московской Руси вплоть до Смутного време­ни царил ранний авторитарный идеал. Необходимость учета интересов со­словий, отвечающих росту, сложности организации общества, породила ранний идеал всеобщего согласия, пришедший в упадок при царе Алексее Михайловиче. Опять авторитаризм, но в крайней форме, утвердился при Петре I: национальные задачи были решены, но силы общества подорваны. Поздний идеал всеобщего согласия — следующий виток инверсионной ис-

Глава 23 ИНВЕРСИОННЫЕ ЦИКЛЫ_________________ ______________________ 331

торической кривой — принес освобождение дворянству, он исчерпался восстанием декабристов, показав иллюзорность надежд на преодоление раскола. Поздний вариант авторитаризма затем господствовал до кончины Николая I. Снова соборность, но в либеральном виде, реализовалась Вели­кими освободительными реформами и оборвалась катастрофой 1917 года. Так окончился первый инверсионный цикл. Сочетание инверсионного и прогрессивного типов изменений раскалывало общество по разным ориен-тациям, традиционность и растущие новые ценности либерализма не завер­шили свой спор в рамках этого цикла.

Дата добавления: 2015-11-26