Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Галлюциногенный синдром большого давления

Читайте также:
  1. HELLP – синдром
  2. I. Острый нефритический синдром (острый гломерулонефрит)
  3. II. Гломерулопатии, протекающие с нефротическим синдромом
  4. II. Нефротический синдром
  5. II.Синдром дисфункции синусового узла (СССУ) I 49.5
  6. Аментивный синдром, его клиническая характеристика.
  7. Анемічно-дистрофічний синдром, який супроводжується анемією, гіповіта­мінозом В2, зменшенням маси тіла, дистрофічними зміни шкіри.

 

Зигрид наконец выплыла из завладевшего ее разумом призрачного прошлого, как просыпаются после кошмара — с бешено колотящимся сердцем, с пересохшим ртом. Внезапно перекошенное от страха лицо Гюса затмило ненастоящие воспоминания, внедренные в нее Кобаном. Перед нею встала картина: расширившиеся от страха глаза Гюса, его губы, твердящие ее имя, наивные просьбы о помощи, которые он издавал в момент, когда стал превращаться в рыбу… Он кричал «Зигрид!». Да, имя подруги было последним его человеческим словом. А затем — чешуя, плавники, безвольно открывающийся рыбий рот.

 

Девушка вгляделась в голубую полутьму заброшенной зоны. Алмоанцы спали, лежа на полу. Не находясь больше в контакте с кожей Кобана, Зигрид перестала впитывать в себя мысли, которые тот подсказывал ей, передача информации прервалась. Постепенно сознание освободилось от галлюциногенной мешанины, парализовавшей ее последнее время.

Гюс… Образ Гюса пробил дорогу в тумане миражей, вернув к реальности.

 

Зигрид на цыпочках стала удаляться, перешагивая через спящих. Она должна была воспользоваться тем, что снова стала собой, и сбежать.

Девушка сжимала челюсти, чтобы зубы не стучали. Лицо Гюса преследовало ее — рыжий приятель смотрел ей в глаза, растерявшись от ее внезапного появления и потому даже не думая защищаться. Он, должно быть, опешил от того, что увидел свою давнюю подругу в толпе каких-то дикарей голубоватого цвета, выскочивших из темноты, как вампиры…

Зигрид перешла на бег и помчалась, задевая за балки, стукаясь плечами о кривые стены разрушенных коридоров.

Когда она выскочила из бокового туннеля, ее ослепил свет основного коридора. Теперь оставалось поскорее добраться до каюты.

По пути никто ей не встретился. Часовые разбежались, моряки попрятались по своим каморкам. А офицеры забаррикадировались в капитанской рубке. Доступ к их зоне был герметично задраен и закрыт на ключ, согласно правилам поведения в случае тревоги, с целью защитить мозговой центр «Блюдипа». Лежа неподвижно на тинистом дне, гигантская субмарина походила на огромный замок с привидениями, упавший в глубины океана. Паника взяла верх над железной дисциплиной, которая за десять лет рутины казалась непоколебимой. Поскольку люди не могли сбежать с подводной лодки, они прятались в своих норах, держа под рукой смешное оружие — молоток или гаечный ключ.

 

Наконец Зигрид достигла «дома» и закрылась в каюте. Долго мыла водой лицо, в приступе ярости терла кожу, чтобы избавиться от последних отравлявших ее галлюциногенных выделений. Как только воспоминания о Кобане проникали в ее сознание, она концентрировала свое внимание на лице Гюса, и мираж отступал.

Немного успокоившись, девушка стала переодеваться. Ей очень хотелось с кем-нибудь поговорить, чтобы кто-то, относящийся к ней по-дружески, выслушал ее откровения, ее исповедь. Хотелось рассказать о своих приключениях. Она подумала о Давиде Аллоране, который хорошо знал и ее, и Гюса. Давид был пока только прапорщиком и не мог успеть стать таким, как старшие офицеры. И потом, раньше они столько времени проводили вместе…

Зигрид вышла в коридор и медленно двинулась вперед. Эхо ее шагов гулко отзывалось под металлическими сводами. Казалось, что «Блюдип» опустел, как корабль, потерпевший кораблекрушение. Девушке даже захотелось крикнуть: «Здесь есть кто-нибудь?» — настолько сильным было ощущение, что на подлодке, кроме нее, никого нет. Она шла потихоньку и представляла себе спрятавшихся за дверями своих каморок скрюченных от страха матросов.

На входе в каюту Давида висела служебная записка. В ней сообщалось, что обитатель данного помещения попросил разрешения «сойти на землю» и, значит, в данный момент находился в зоне отдыха, где его можно было разыскать у «приемной матери». Но лишь в случае крайней необходимости.

Зигрид двинулась в обратную сторону. Прошла через спортивный зал, кафетерий, футбольное поле. Там не было ни души.

Подойдя к декорациям порта, она открыла дверь и вошла на территорию. Запись звуков, так же как и распылитель запахов, была выключена: казалось, жизнь покинула и этот ненастоящий город. Девушка замерла в нерешительности. И внезапно увидела, как заметна подделка. Мостовые, фасады домов, витрины потеряли правдоподобие. Серое небо было лишь окрашенным холстом. Все казалось непрочным, даже мостовая. Зигрид сделала пару шагов. В кафе никто не сидел — постоянные участники массовки, изображавшие игроков в карты, тоже сбежали. Фальшивые торговцы хот-догами последовали за ними. Зигрид подумала: остался ли здесь хоть кто-нибудь? Неуверенным голосом она позвала:

— Давид! Ты тут? Это я, Зигрид. Давид!

Через минуту на четвертом этаже открылось окно, и из него выглянул молодой человек — в футболке, с всклокоченными волосами.

— Ты с ума сошла? Зачем так кричишь? — бросил он ей. — Ты меня разбудила.

Поскольку Зигрид продолжала стоять посреди улицы и не двигалась, парень велел ей подняться.

Давид вышел к ней на лестничную клетку в шортах, босиком, с недовольным видом. Аллоран выглядел немного старше, чем раньше. Наверное, ему перестали давать таблетки от взросления, о которых так часто говорил Гюс.

Войдя в маленькую квартирку, Зигрид с удивлением отметила, что без искусственно создаваемых домашних запахов жилище потеряло атмосферу уютного гнездышка.

— А где твоя «мама»? — спросила она.

— Ушла в магазин, — проворчал Давид. — Собирается печь мой любимый пирог.

Зигрид села.

— А ты что здесь делаешь? — спросил юноша. — Уже целую неделю сюда никто не приходит. Все боятся. Просто супер! У меня теперь есть выбор, могу менять «маму» каждый день. Они все так обо мне заботятся! Как только речь идет об офицерах, «матери» очень стараются, чтобы им поставили больше баллов. Я наплел, что вроде как пришел с инспекцией. Поверили, глупышки. И теперь я у них на особом положении.

— Я убила Гюса, — выдохнула Зигрид, разглядывая пол. — Ну, вообще-то, нет… Я сделала его бессмертным, но это одно и то же.

— Ты что говоришь? — заволновался парень. — Ты напилась?

Зигрид заметила, что ее бывший друг не походит больше на Давида, которого она знала раньше. В его лице появилось что-то жестокое, губы как-то по-особенному сжаты. А, понятно: старается быть похожим на офицеров. Особенно на лейтенанта Каблера.

И все-таки, сев за стол, Зигрид обо всем ему рассказала: о смотровом отверстии, о Кобане, о континенте, уничтоженном выпущенными с «Блюдипа» торпедами…

Ее рассказ получился длинным. Таким длинным, что она дважды прерывалась, чтобы выпить стакан воды. Когда девушка замолчала, Давид прикурил, закашлялся и заявил:

— Полный бред! Смотрового окна не существует. Ты же знаешь, что подводная лодка не имеет других выходов во внешний мир, кроме люка в рубке. История с иллюминатором, похожим на глаз осьминога, и все такое — выдумки Гюса, которые он любил рассказывать, чтобы привлечь к себе внимание. Ты страдаешь от галлюциногенного синдрома большого давления. Это нечто вроде начальной стадии наркоза. Тебя надо немедленно поместить в особый контейнер, иначе у тебя лопнут вены, сосуды в мозгу, и ты станешь овощем.

— Нет! — возразила Зигрид. — Я ничего не придумала, все так и было.

Давид подошел к ней, потрогал рукой лоб, словно у больного ребенка температура.

— У тебя всегда было богатое воображение, — пробормотал он. — Эта история из книжек, которые ты читала, когда была маленькой. Нашей подводной лодке было дано мирное задание. Тебе же известно, ведь так?

Зигрид покачала головой. Но… внезапно ее уверенность пропала. И события последних дней вдруг стали казаться ей неправдоподобными.

— Ты ведь себя плохо чувствовала в последнее время, а это и есть признак синдрома большого давления, — продолжал настаивать Давид. — Затем начинается бред, возникает мания преследования. Тебе надо лечиться. Если будешь тянуть, то станешь глухой и слепой. Потеряешь дар речи.

Аллоран вытащил из ящика пузырек, бросил три таблетки в стакан с водой и протянул девушке.

— Выпей и иди приляг, — приказал он. — Я предупрежу главного врача.

— А что же насчет исчезновений людей? Пропавших матросов? — спросила Зигрид.

— Это заговор, — ответил Давид, доставая из шкафа форму. — Группка мятежников засела в засаде в заброшенной зоне и хочет начать партизанскую войну. Они не алмоанцы, а просто восставшие матросы. Ты восприняла ситуацию в свете охватившего тебя бреда. Если ты кого и встречала в заброшенной зоне, так только чертовых мятежников, а не рыб, снова ставших людьми, уж поверь мне. Возможно, заговорщики рассказали тебе эту неправдоподобную историю, воспользовавшись твоим состоянием. Ведь неразбериха в твоей голове заметна со стороны. А девочки так доверчивы!

Он отвел Зигрид в спальню, и та легла в кровать. Ее рассудок и правда словно помутился. Простое здравомыслие подталкивало признать объяснения Давида — логичные, правдоподобные. Неужели она сходит с ума, как и многие другие до нее? Девушка была готова допустить это. Затем она задумалась, смогут ли ее еще вылечить, или нейроны мозга бесповоротно повреждены, и ей уж никогда не вернуться к нормальной жизни. Говорят, что иногда от наркоза человека сносит с катушек, и потом его помещают в психушку.

Зигрид слышала, как Давид в соседней комнате набрал по внутреннему телефону какой-то номер, но не поняла смысл сказанного им. Но тон его разговора с собеседником был очень почтительным. От принятого лекарства ноги и руки стали ватными, а затем ее накрыло забытье.

Ей больше не хотелось бороться. Зигрид почувствовала облегчение, услышав, что Кобана не существует, что «Блюдип» не имеет отношения к разрушению Алмоа. Откуда вообще у нее взялись столь странные мысли? Ей надо отдохнуть, прогнать глупые навязчивые идеи из головы…

 

Снова открыв глаза, она с удивлением увидела возле кровати лейтенанта Каблера, стоящего рядом с Давидом. Тут же находились двое санитаров, молчаливые великаны с непроницаемыми лицами.

— Ну что, малышка, — сказал лейтенант спокойным голосом, — сходим с ума?

Зигрид попыталась привстать и отдать ему честь, но тело не слушалось ее.

— Да ладно, — проворчал Каблер, — не надо церемоний. Ничего страшного, посидишь немного в контейнере и сможешь снова вернуться на свое место.

— Думаете, с ней что-то серьезное? — спросил Давид.

— Да нет, — бросил лейтенант. — На такой глубине мы все через такое проходим рано или поздно. Это совсем не страшно, не опаснее гриппа. Продолжительное пребывание в темноте заброшенных отсеков приводит к потере ориентации. Больной путает день и ночь, не может понять, где находится. После начинаются галлюцинации.

Офицер дал знак санитарам, те подхватили Зигрид под руки и поставили на ноги. Их движения не были резкими, но руки сжимали девушку, словно тиски.

— Спасибо, что позвонил, дружок, — произнес Каблер, отдавая Давиду честь. — Продолжай быть начеку, а то сейчас и матросы, и юнги теряют голову. Ничего, скоро все придет в норму.

Зигрид не стала сопротивляться, чувствуя себя пушинкой в руках дюжих молодцев. И вот ее повели по лестнице, вот уже вышли из здания.

А на улице до слуха дозорной третьего ранга донеслось, как лейтенант Каблер, поправив фуражку, тихо сказал санитарам:

— Доставьте девчонку в лазарет и вколите ей яду. Это она впустила алмоанцев на подводную лодку! Пусть же подохнет как можно быстрее.

— А остальные? — спросил один из верзил. — Я хочу сказать, что будет с созданиями, которых она впустила?

— С людьми-рыбами? — проворчал Каблер. — Их отравим газом. Надо будет только заделать вспомогательные трубы, ведущие к заброшенной зоне, и пустить туда циан. Сдохнут, как тараканы.

— А что скажем экипажу? — спросил другой великан.

— Официально все должно выглядеть как подавление заговора, — отрезал старший помощник капитана. — А когда проветрим туннели, вы выбросите трупы алмоанцев через трубы торпедодержателей. И я требую вашего абсолютного молчания по поводу истории с рыбами, снова ставшими людьми! Поняли?

Зигрид напряглась. Несмотря на действие лекарств, ее мозг работал как обычно. Страх подгонял выработку адреналина. И ведь у нее было новое знание, полученное от алмоанцев! Достаточно было нескольких секунд, чтобы оживить воспоминания Кобана, которые были внедрены им в ее организм. Тотчас же вернулись образы, невероятно четкие.

От охватившего ее волнения девушка начала потеть, и ее пот наполнился токсинами памяти; по капиллярам они попали на кожу ладоней мужчин, державших ее за руки…

Санитары подскочили, словно идущие извне образы выстрелили им в мозг. В замешательстве схватились за головы, отпустив Зигрид, и та бросилась к главному коридору.

— Боже мой! — вскричал Каблер. — Что вы творите? Немедленно догоните ее! Что вы тут изображаете?

Но верзилы вдруг повалились на колени и стали раскачиваться из стороны в сторону.

Не обращая никакого внимания на раздающиеся позади крики, Зигрид кинулась в темный вход вспомогательного туннеля. Она знала, что никто не осмелится преследовать ее в лабиринтах заброшенной зоны. Несмотря на тьму, ей удалось понять, куда надо бежать. А под железными сводами разнеслось эхо проклятий Каблера.

— Бегите за насосами! — выкрикивал приказы лейтенант. — Задрайте все входы и выходы и пустите отравленный газ в логово паразитов! Всем надеть противогазы!

Пока Зигрид бежала в потемках, она услышала, как одна за другой задраивались двери, закрывающие вспомогательные выходы. Каблеру было достаточно нажать на кнопку, чтобы заброшенная зона стала герметически закрытой тюрьмой. Отныне находящиеся в туннелях были отделены от остальной части подводной лодки.

Девушка остановилась, чтобы перевести дыхание, и вдруг почувствовала, как кто-то положил ей руку на плечо, и вздрогнула.

— Почему ты вернулась? — тихо спросил ее Кобан.

Зигрид широко распахнула глаза, но, в отличие от алмоанцев, она не видела в темноте. Но поняла, что другие спасшиеся из глубин океана тоже здесь, стоят вокруг нее. Она чувствовала йодистый запах их кожи.

— Сейчас сюда пустят газ, — прерывисто заговорила Зигрид. — Надо уходить.

Убегайте через входной отсек. Это ужасная отрава, никто не выживет.

Ей было неловко разговаривать в темноте, не видя лиц собеседников. Девушка хотела дотронуться до них, но алмоанцы отступили, словно сейчас был неподходящий момент для кожного обмена. И тут мелькнула догадка: они хотят сохранить дистанцию, чтобы церемония прощания была не такой тягостной.

— Мы остаемся, — сказал Кобан. — Мы никогда не вернемся в прошлое.

— Ты неправильно понял меня, — упорствовала Зигрид. — Вы умрете от удушья. Туннели заполнятся смертоносным газом.

— Я не хочу становиться животным, — упрямился юноша. — И мои друзья тоже. Благодаря тебе мы вернули себе человеческое обличье и сохраним его до конца.

Зигрид растерялась. Она не понимала, что делала здесь, зачем прибежала сюда. Почему ее первой реакцией было предупредить тайных пассажиров «Блюдипа»?

 

Зловещее шипение переведенных в боевое положение насосов вернуло ее к реальности. Тотчас же алмоанцы стали отступать. Искать убежище следовало в самом дальнем уголке заброшенной территории — там, где, словно странное солнце, светился иллюминатор. Зигрид подхватили под руки и заставили мчаться вместе с ними. Девушка подумала, что все равно времени остается мало. Вон даже крыс охватила паника — те, чувствуя приближение смерти, бежали и пищали, бросаясь в темноте людям под ноги.

Наконец голубой свет смотрового окна показался за поворотом коридора. Зигрид поняла, что алмоанцы обнаружили другой короткий путь, о котором она даже не подозревала.

— Надо добраться до входного отсека, — настаивала Зигрид. — Наденем гидрокостюмы и тем самым выиграем время. Мы опять вернемся на «Блюдип», когда проветрят туннели.

— Это невозможно, — глухо откликнулся Кобан. — Гидрокостюма только три, да и баллонов с воздухом не хватит. Жалкая отсрочка смерти. При первых же приступах удушья мы невольно сорвем маски, и море вновь превратит нас в рыб.

— Но больше ждать нельзя, — пробормотала Зигрид. — Скоро мы задохнемся от газа.

— И все же мы остаемся, — упорствовал Кобан. — Но тебе надо уходить. Ты позаботишься о наших телах, когда их выбросят в море. Ты сделаешь нам красивую могилу. Надеюсь, ты доведешь до конца то, что мы наметили. Уже запущено десять атомных торпед… Вернее, мы заставили матросов, воздействуя на их мысли, сделать все за нас. Торпеды запрограммированы на поиск подводного вулкана и должны взорваться в его кратере. Никто не знает, сколько времени потребуется. Возможно, они будут плыть три дня, а может, и три года в поисках цели, но когда найдут ее, спровоцируют мощнейшее извержение вулкана. Поток лавы выльется и даст толчок к рождению острова… нового континента.

— Но на это, вероятно, понадобятся столетия… — всхлипнула Зигрид.

— Не имеет значения, поскольку океан дарит бессмертие, — прошептал Кобан. — Послушай, время не ждет. Мы также выбросили в воду огромное количество бочек с семенами ускоренного роста. Тебе надо найти их, чтобы с их помощью покрыть остров вулканического происхождения плодородной почвой.

— Мне? — стала возражать Зигрид. — Но как…

— Затем ты выловишь рыб. Вытащишь их на берег. И постараешься сделать из них людей, чтобы заселить новую землю. Не знаю, сколько времени у тебя уйдет на это, надо запастись терпением. Но ты молода, твой мозг в хорошем состоянии. Если повезет, если ты будешь каждый день упражняться, то сможешь противостоять животному состоянию, которое наступает от продолжительного погружения.

— Да о чем ты говоришь?! — закричала Зигрид.

Девушка больше ничего не смогла сказать.

Алмоанцы снова схватили ее и потащили к вспомогательному выходу, через который сами попали на подводную лодку. Зигрид отбивалась, попыталась вывернуться, но люди-рыбы были сильнее ее. Когда ее укладывали на металлические решетки во вспомогательном отсеке, она стукнулась головой об пол и потеряла сознание. Последним, что увидела дозорная третьего ранга, была стройная фигура Кобана на фоне идущего из иллюминатора голубого света.

 


Дата добавления: 2015-07-08; просмотров: 275 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Сумасшедший в трюме | Октопус калорозаурус | Секреты лабиринта | Таинственные откровения | Глава 18 | В самом низу морской бездны | Принц подводных глубин | Воспоминания человека-рыбы | Жизнь подаренная, жизнь отнятая | Таинственные исчезновения |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Голубые дьяволы| Русалка

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.016 сек.)