Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

ГЛАВА 17. Нильский паром для машин мало чем отличался от обшитого металлом плота с мотором

 

I

 

Нильский паром для машин мало чем отличался от обшитого металлом плота с мотором. Гейл облокотилась на перила и наблюдала за рыбаками, направлявшими свои синие лодки гребками небольших весел, и торжественно проплывающими мимо живописными коврами полей, где выращивались овощи. Коптский монах бормотал под нос, водя пальцем по мелкому шрифту Библии у себя в руках. Ребятишки сидели на борту, свесив ноги и наблюдая, как изредка сверкнет боком проплывавшая рыба. Четыре молодых крестьянина разглядывали Стаффорда, а потом разразились смехом. Но даже это не испортило ему настроения после удачной утренней съемки.

Паром ткнулся в восточный берег, и они, пересев на машину, проехали через небольшую деревушку, стоявшую на холме. Детишки высыпали посмотреть на них, будто никогда раньше туристов не видели. Торговец начищал слюной и тряпкой потерявшие свежий вид лимоны и манго. Они миновали кладбище и по пустынной дороге подъехали к билетной кассе. Ставни еще не были сняты, но под навесом у караулки уже сидели два туристических полицейских, куривших одну сигарету на двоих. Один из них поднялся и подошел к ним.

– Вы рано, – недовольно констатировал он.

– Мы снимаем, – пояснила Гейл. – Вас разве не предупредили?

– Нет.

Гейл пожала плечами. В Египте всегда случалось так. Вы получали разрешение от Высшего совета, от армии, спецслужб, полиции, от тысячи других органов, но никому не приходило в голову сообщить об этом людям на местах. Она подозвала жестом Лили с толстой пачкой документов и предъявила их полицейскому. Тот безучастно посмотрел пару страниц и покачал головой.

– Я сообщу начальнику, – сказал он и направился в караулку. – Ждите здесь.

Гейл вернулась к «лендроверу» и открыла бардачок. У нее уже выработалась привычка возить с собой целый кондитерский набор для таких случаев. Она достала плитку шоколада, подошла ко второму полицейскому, развернула фольгу и, отломив себе кусочек, угостила его. Они понимающе улыбнулись друг другу, чувствуя, как приятно шоколад тает во рту. Гейл отдала ему плитку, показав жестом, чтобы тот угостил напарника. Полицейский благодарно кивнул и довольно заулыбался.

– Шоколадная дипломатия? – пробормотала Лили.

– Поверь, это может спасти жизнь.

Первый полицейский закончил разговаривать по телефону и жестом показал, что начальник скоро будет. Они стояли вместе и, коротая в ожидании время, жевали шоколад.

– Что происходит? – недовольно поинтересовался Стаффорд. – Есть проблемы?

– Просто это Египет, – пояснила Гейл.

Наконец показалась машина, о приближении которой свидетельствовали клубы поднятой пыли. Из нее вылез офицер, выглядевший образцовым армейским командиром в отутюженной зеленой военной форме с блестящим кожаным ремнем и кобурой. Цвет его лица выглядел неожиданно светлым для египтянина. У него были аккуратная стрижка и шелковистые усы. Но за этим внешним лоском чувствовалась жесткость.

– Я – капитан Халед Осман, – представился он. – Что за разговоры о съемке? – Он протянул руку и забрал у Лили папку с документами и просмотрел их – его раздражение явно нарастало. – Никто ничего не сообщает, – пожаловался он. – Почему так происходит?

– Здесь все в порядке, – сказала Гейл.

– Подождите тут. – Он прошел в караульное помещение и кому-то позвонил: его разговор быстро перешел на повышенные тона. Он вернулся и кивком головы подозвал Гейл.

– Где именно вы собираетесь снимать? – спросил он. Гейл забрала у него документы и посмотрела на заявку. В ней указывались все известные места раскопок в Амарне, включая пограничную стелу, поселок рабочих, северный дворец, южные захоронения и Царскую усыпальницу.

– Вы что, собираетесь все это снять за один день? – шепотом спросила она Лили.

Та покачала головой.

– Мы запросили разрешение до того, как Чарльз закончил сценарий. Поэтому на всякий случай запросили по максимуму. На самом деле нам нужны только пограничная стела, северный дворец и Царская усыпальница.

– А что именно в Царской усыпальнице? – поинтересовался капитан Халед.

– Только вход и погребальную камеру.

Он недовольно хмыкнул, но возражать не стал.

– Вам понадобится сопровождение, – объявил он, возвращая документы. – Мы с Насером поедем с вами.

Гейл и Лили обменялись взглядами. Иметь целый день этого офицера в качестве нагрузки им совсем не улыбалось.

– Это очень любезно с вашей стороны, – сказала Гейл, – но я уверена, что мы отлично…

– Мы поедем с вами, – повторил Халед.

Гейл выдавила из себя улыбку.

– Мы очень признательны, – сказала она.

 

II

 

Нокс неподвижно лежал на кровати, ожидая появления незнакомца, который опять вытащит подушку и закончит начатое. Но время шло, и никто не появлялся. Наверное, нападавший ушел. Однако это его не успокаивало. Кто-то желал ему смерти, и они знали, где он находится. Надо было уходить.

Всплеск адреналина придал ему немного сил. Он подвинул правую ногу к краю кровати и позволил ей упасть вниз. Подождав, пока она успокоится, он проделал то же самое с левой ногой. Бедра тоже удалось подвинуть и свесить вниз, а потом с помощью рук сместить центр тяжести и в конце концов оказаться на полу. Катетер опять открепился, а подставка капельницы закачалась, но осталась стоять. Он замер, скрючившись, и опасался, что шум снова привлечет внимание, но дверь так и не открылась. Одежда лежала на тумбочке. Он с трудом подполз к ней и стащил вещи вниз. Перепачканные сажей и маслом, они все же меньше бросались в глаза, чем больничная роба. Постепенно ему удалось одеться, натянув на себя джинсы, рубашку и черный свитер. Он ухватился за металлическую кровать и, подтягиваясь, поднялся на ноги. От нагрузки начала кружиться голова, и пришлось подождать, пока не пройдет приступ тошноты и не минует опасность потерять сознание. Нокс отпустил кровать и сделал неуверенный шаг к двери, потом другой, третий и, глубоко вдохнув, приоткрыл дверь. В окнах напротив уже показалось утреннее солнце, и он вышел в коридор, держась за стену.

– Эй!

Нокс посмотрел налево: в конце коридора полицейский курил в открытое окно. Тот выбросил сигарету, сложил на груди руки и устремил на Нокса суровый взгляд, рассчитывая, что этого будет вполне достаточно, чтобы заставить его вернуться в палату. Но Нокс толкнул двери, оказался на лестнице и, ухватившись за перила, устремился вниз.

– Эй! – опять крикнул полицейский. – Вернись немедленно!

Нокс очутился в похожем коридоре, где, облокотившись о стену, стоял санитар со стаканом чая в руках. Услышав крики полицейского, санитар поставил стакан и двинулся в сторону Нокса. Тот рванул на себя ближайшую дверь, но она оказалась заперта. Нокс метнулся к окну, распахнул его и выглянул: внизу стояла бетономешалка и была насыпана куча песка. Он перегнулся через подоконник и, перевесившись, полетел вниз в тот самый момент, когда полицейский уже хватал его за ногу. Но удержать Нокса ему не удалось, и тот упал на песок, врезавшись в него боком и скатившись прямо на дорогу, где в это время проезжала машина. Объезжая его, водитель погрозил ему кулаком и громко выругался.

Нокс поднялся, прошел мимо пустой будки охранника и оказался на улице. При виде грузовика он прижался к стене, чтобы тот его не задел, а за ним ехало такси, водитель которого посигналил, чтобы Нокс его пропустил. Археолог остановил его и, открыв заднюю дверь, упал на сиденье как раз тогда, когда на дорогу выбежал полицейский.

– Деньги есть? – спросил таксист.

Язык Нокса не слушался, будто ему в рот запихали огромный воздушный шар, и говорить он не мог. Он достал бумажник и вытащил из него две потрепанные купюры. Таксист кивнул и тронулся, оставив полицейского на дороге.

– Куда? – спросил он.

Вопрос поставил Нокса в тупик. Его единственной заботой было только сбежать, но на многие вопросы требовалось срочно найти ответы: загадочная автомобильная авария, которая привела в больницу, незнакомец, пытавшийся убить его. Последнее, что он помнил, была встреча с Огюстэном, с которым они пили кофе. Не исключено, что тот может что-то знать. Он пробормотал водителю адрес и, потеряв последние силы, откинулся на сиденье.

 

III

 

– Вам обязательно там стоять? – поинтересовался Стаффорд. – Вы закрываете мне вид.

Гейл беспомощно оглянулась. Лили уже отсняла материал о пограничной стеле, и теперь Стаффорд настраивал камеру, чтобы снять себя на фоне пустыни. Она либо закрывала вид Стаффорду, либо сама попадала в кадр.

– Пойдемте со мной, – предложила Лили, показывая на узкую тропинку, уходившую вверх по холму. – Свой кусок я уже отсняла.

Крутая тропинка предательски скользила из-за сланцеватой глины, но вскоре они уже оказались на вершине холма, откуда открывался поразительный по красоте вид на светлую равнину из песчаника и ленту растительности, ограждавшую Нил.

– Господи! – пробормотала Лили. – Только представьте, как здесь жить.

– Подождите до обеда, – согласилась Гейл. – Или приезжайте летом. Здесь даже тюрьму строить нельзя.

– Тогда почему Эхнатон выбрал это место? Я имею в виду, наверное, не только из-за солнца, поднимающегося меж двух скал.

– Амарна оставалась нетронутой землей, – ответила Гейл. – Никогда не связанной с другими богами. Возможно, это сыграло роль. И не забывайте, что Египет был образован объединением двух земель – Нижнего Египта и Верхнего Египта, каждый из которых претендовал на первенство. А здесь как раз проходит граница между ними, поэтому не исключено, что Эхнатон выбрал для правления это место из практических соображений. Хотя есть и другие теории.

– Например?

Гейл показала на север, где скалистая гряда сливалась с Нилом:

– Там Эхнатон построил свой дворец. Там много природной тени, и Нил протекает достаточно близко, чтобы разбить прекрасные сады и наполнить бассейны. А когда он выезжал по делам в Амарну, то рядом с носилками бежали солдаты, чтобы создать тень от солнца.

– Неплохо для некоторых.

– Вот именно. В главном храме Атона постоянно накрывали сотни столов, ломившихся во время церемоний от гор мяса и овощей. А останки людей на местных кладбищах свидетельствуют об анемии и недоедании. И не забывайте про письмо ассирийского царя по имени Ашшурубаллит. «Почему ты оставляешь моих послов ждать на открытом солнце? Они умрут на солнцепеке. Если царю самому нравится стоять на солнце, то, конечно, пусть так и делает. Но почему должны страдать мои люди? Это убьет их».

Лили нахмурилась.

– Ты думаешь, он был садист?

– Я это допускаю. Представь, что твой начальник прав и Эхнатон действительно страдал от какой-нибудь ужасной болезни. Разве трудно предположить, что ему нравилось, когда другие тоже страдают?

– Нетрудно.

– Но дело в том, что этого наверняка не знает никто: ни я, ни Фатима, ни твой босс. У нас просто нет достаточных свидетельств. Вам надо постараться донести это до своих зрителей. В вашей передаче все основано на догадках, а не на фактах. Все.

Лили понимающе покосилась на нее.

– Так Фатима нам это хотела сказать вчера вечером?

– Что ты имеешь в виду?

– Эти талалаты, где Эхнатон изображен без гениталий. Тебе это не очень по душе, верно? Поэтому ты и ушла спать.

Гейл покраснела.

– Мне кажется, сейчас еще слишком преждевременно делать какие-нибудь выводы.

– Тогда зачем она рассказала?

– Это – чудесное место в Египте. Доброжелательные люди, богатейшая история, но сюда редко кто заезжает. Фатима хочет это изменить.

– А мы – наживка?

– Я бы не стала это так называть.

– Все в порядке, – улыбнулась Лили. – Я даже рада. Мне бы хотелось, чтобы от передачи была польза.

– Спасибо.

Лили кивнула.

– А можно задать по-настоящему глупый вопрос? Он мучит меня с тех пор, как я приехала, но я никак не решалась спросить.

– Конечно.

– Произношение. Я имею в виду, что в древнем египетском алфавите не было гласных, верно? Так откуда мы знаем, как произносились имена Эхнатона и Нефертити?

– Этот вопрос далеко не глупый, – улыбнулась Гейл. – Дело в том, что мы на самом деле не знаем. Но у нас есть кое-какие подсказки из других языков, в частности коптского.

– Коптского? – удивилась Лили. – Я думала, что коптской может быть только церковь.

– Так и есть, – согласилась Гейл. – Все уходит корнями во времена завоевания Египта Александром Македонским. Он ввел греческий язык в качестве официального, но люди продолжали говорить на египетском, поэтому писцы постепенно стали передавать египетскую речь с помощью звуков греческого алфавита, в котором были гласные. Так со временем образовался коптский язык, в свою очередь, ставший языком первых христиан, и отсюда пошло их название. Поэтому каждый раз, когда мы сталкиваемся с египетским словом, написанным на коптском языке, мы имеем представление о том, как оно звучало. Конечно, только приблизительно, в особенности для амарнского периода, закончившегося за тысячу лет до Александра Македонского. Наши выводы основываются скорее на аккадской[57] клинописи, нежели на коптском языке, а с аккадским языком можно сломать голову, поверь. Вот почему имя Эхнатона так часто писалось по-разному. В викторианскую эпоху он был известен как Кху-эн-атон или Кен-ху-атон, но в последнее время мы… – Она осеклась и положила ладонь на живот, часто задышав.

– Что случилось? – с беспокойством спросила Лили.

– Ничего, просто что-то свело, ничего страшного.

– Это все солнце!

– Наверное. – Она собралась с силами и выдавила улыбку. – Ты не будешь возражать, если я вернусь к машине и немного посижу?

– Ну конечно, нет! Мне пойти с тобой?

– Нет, спасибо, я сама. – На протяжении всего пути вниз, где был припаркован «лендровер», она не чувствовала под собой ног. Туристические полицейские дремали неподалеку. Гейл достала из бардачка книгу Стаффорда и уселась боком на месте водителя. Обложка ярко блестела на солнце. Гейл лихорадочно пролистала несколько страниц, пока не нашла то, что искала.

Да. Именно так, как ей запомнилось.

Но этого же не может быть! Или все-таки может?

 

IV

 

Когда с грохотом упала капельница, Петерсон понял, что свой шанс он упустил и самым лучшим для него остается убраться оттуда незамеченным. Он спрятался за дверью, открытой полицейским, дождался, пока тот побежит за медсестрой, выскользнул в коридор, быстро спустился по лестнице на первый этаж и вышел на улицу через пожарный выход. Оказавшись в «тойоте», он посидел, собираясь с мыслями.

Петерсон всегда гордился силой своего характера, выдержкой и хладнокровием. Но сейчас ему явно не до спокойствия. Нокс наверняка расскажет о вторжении в свою палату. Даже если он не вспомнит вчерашние события, то описать нападавшего ему не составит труда, а Фарук тут же сложит два и два. Прямое отрицание всего Петерсону не поможет. Ему нужно алиби. Он должен вернуться на раскопки.

В этот момент открылось окно, и он увидел, как из него вывалился сам Нокс, приземлился на кучу песка, поднялся и, шатаясь, направился к дороге.

Петерсон почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Он действительно избран! Сам Господь пожелал, чтобы он это увидел! А из этого следовало, что он хотел, чтобы Петерсон закончил начатое. И преподобный знал, какую работу должен сделать, и принял свою миссию без колебаний.

Он включил заднюю передачу и проследил за тем, как Нокс садился в такси. Он проехал за ним через всю Александрию и остановился у высокого серого многоквартирного здания. Нокс неуверенно вылез из машины и исчез в подъезде. Петерсон нашел где припарковаться и подошел к табличке с именами жильцов. На шестом этаже жил Огюстэн Паскаль, самый знаменитый подводный археолог Александрии. Наверняка Нокс отправился именно к нему. Двери лифта открылись, и в фойе появились две женщины, занятые беседой. Петерсону нельзя попадаться никому на глаза, и он, опустив голову, вернулся к машине ждать удобного случая, который Господь наверняка предоставит.

 

 


Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 82 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: ГЛАВА 6 | ГЛАВА 7 | ГЛАВА 8 | ГЛАВА 9 | ГЛАВА 10 | ГЛАВА 11 | ГЛАВА 12 | ГЛАВА 13 | ГЛАВА 14 | ГЛАВА 15 |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ГЛАВА 16| ГЛАВА 18

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.015 сек.)